Наконец мы прибыли на место. Санитары унесли Сергеича. А мы остались ждать в приемном покое, когда его осмотрит врач. Я уже была готова начать грызть от нетерпения собственные ногти, когда к нам вышел сутулый пожилой мужчина в белом халате и такой же шапочке, с уставшими глазами и большими, покрасневшими от постоянных дезинфекций, руками. Мы вскочили и уставились на него в ожидании. Он посмотрел на нас внимательно и сурово спросил:

– Вы что ли его привезли? – мы дружно закивали головами. Он покачал головой. То ли сетуя на несправедливость этого мира, то ли еще по какой другой, неведомой мне причине. – Кто ж его так?

Я сжала зубы. Если он еще задаст мне хоть один вопрос, я точно его стукну. Не было у меня уже никакого терпежу!! Хотелось знать срочно, как там Сергеич. Наверное, на моем лице уж слишком явно проступило это мое желание, потому что, усмехнувшись, он проговорил.

– Да, жив ваш товарищ. По голове его, конечно саданули крепко. Но, череп у него выдержал. Сильная ссадина, сотрясение. Несколько дней ему придется полежать. Но, думаю, что через неделю, он будет, как новенький.

Я с облегчением выдохнула. А доктор, посуровел лицом, и продолжил.

– Но, в милицию я сообщить обязан. Травма явно криминального характера. И еще, сейчас к вам выйдет медсестра, запишите все его данные. Документы какие есть?

Я глупо хлопнула на него глазами.

– Чьи документы? – Не иначе, как недосып и волнение сказались на моей умственной деятельности.

Доктор фыркнул.

– Ваши мне пока без надобности, хотя, свои данные тоже оставьте у медсестры. Для милиции надо будет. А меня интересуют его документы.

Я замотала головой.

– Нет, его документов нету. Но, данные мы все продиктуем, конечно.

Доктор кивнул головой и развернувшись, решительным шагом направился вглубь коридора. Мы остались стоять, как потерянные дети, которых взрослые забыли забрать с праздника. Буквально, через одну минуту к нам выпорхнула молодая девчушка в белом халатике. Деловито оглядела нас и прочирикала:

– Это вы привезли потерпевшего с травмой головы?

Мы отрицать данного факта не стали. Она достала большую толстую тетрадь, и тщательно занесла все данные на Сергея Сергеевича. Потом, перевернув эту тетрадь другой стороной, спросила наши данные. Решив, что одной меня будет вполне достаточно, я продиктовала свой номер телефона, а также, объяснила, как и где меня можно найти. Девчушка кивнула головой. Хвостик из светлых волос задорно дернулся из-под белой косынки, и она так же стремительно убежала, как и появилась. Постояв еще несколько минут, переминаясь с ноги на ногу, мы нерешительно двинулись на выход.

На базу мы явились, когда низкие серые, набрякшие весенней влагой тучи, слегка разошлись, и позволили ярким солнечным лучам коснуться земли, истерзанной холодом уходящей зимы. Петровича я высадила у перекрестка, метрах в ста от их вагончика. А сама прямиком направилась к Игорю, чтобы рассказать о своих утренних «приключениях», а также обсудить произошедшее.

Мой друг встретил меня радостной улыбкой. Но, увидев мою машину, всю заляпанную грязью, а также мой, не очень бодрый вид, слегка нахмурился.

– Что случилось, Люсь?

В обще-то, меня зовут Людмила. И называть себя «Люсей» я позволяла очень немногим. Но, с некоторых пор, Игорь вошел в круг тех самых «немногих», которым это было позволено. Я разулась на крыльце, потому что, тащить в дом всю эту грязь мне не хотелось. Игорь жил один, но уборкой занимался сам. Никаких «помощниц по дому» он не признавал на дух. Говорил, что не представляет, что кто-то чужой будет трогать его книги, бумаги, дорогие сердцу вещички. И когда я время от времени спрашивала его об этом, с усмешкой отвечал, что это «буржуйские замашки». Посмотрев с отвращением на заляпанные грязью джинсы, я непроизвольно поморщилась. Игорь махнул рукой с легким раздражением: