– (Она): …нет!!! – бросилась к нему… обхватила, прижалась. – ой, что это?.. у тебя кровь!

Пальцем кровяной подтёк у него на боку потрогала… включила свет… стащила с него футболку… осмотрела порез… принесла бинт, пластырь… он пытался заклеить сам… она отняла у него пластырь, заклеила ранку и обмотала бинтом по брюху.

Матвей заметил, что на штанах пятна от струек… снял их… в одних трусах пошёл в ванную кровь с ноги смывать… крикнул оттуда:

– …найдётся для меня какая шмотка?

– (Она): …завтра… я измучена вконец… не могу больше!.. ложись и спи… никто не приедет сюда… не бойся… завтра папке позвоню.

Свет выключила… упала на кровать со стоном… вытягивалась… громко дышала… крутилась там… руки в стороны раскидала… Матвей сел на диван… привалился к мягким подушкам… тоже не спал… смотрел на её светлые лохмы… размётанные на тёмном покрывале… единственное, что видно впотьмах.

Вспомнил про вИски… на столе оставил… вышел туда… хватанул стаканА… внутрь лавиной пошло… даже голова закружилась.

– (Матвей, себе): …на бутылке твои пальчики… на ручках бара… в холодильнике… везде твои пальчики… может, на той лопате тоже… ты уверен, что хорошо её протёр?.. не соображаешь ни хуя… башка у тя плывёт… завтра пройдись и всё снова протри.

Услышал быстрые шлёпающие шаги босых ног по коридору… девка в дверях тёмным силуэтом показалась… в простеньком синем платьишке… растрёпанная вся… дикими глазами смотрела на него… а он стоял перед ней полуголым беспризорником в трусах… с бинтом поперёк пуза.

– (Она): …не уходи, а?

Пауза застыла в воздухе… глухая ночная тишь, как летучая мышь, висела над ними… и небесная видь неподвижным тёмным озером стояла в окнах.

– (Матвей): …ты спасла меня.

– (Она): …сначала ты меня спас.

***

У трупа

(лето)

Было поздно… очень поздно… а Матвей всё сидел на диване и не мог спать… в упор не мог спать… настороженно слушал, не проедет ли за окном какая машина… не придёт ли кто… обрывочные звуки… далёкий гудок… электричка… сирена… ветер в ветках… та заунывная лесная песня, хорошо знакомая по тайге… от которой хотелось сдохнуть… словно кто-то поёт, что жизни нет… девка спала… несколько раз охала во сне… а может, не охала, а вздыхала… поди пойми.

Неподвижно сидел… возникали и исчезали звуки… единственное переменчивое в кромешной тьме… клубился хаос в башне… шарики катались в мозгах, как в пинболе… словно кто-то равномерно запускал их раз за разом… тупо повторял:

– (Матвей, себе): …снова убил …снова убил …почему я?.. почему опять я?.. напасть какая-то… наслали… пусть крепко спит эта девка… удеру ночью… уеду из Москвы… убегу в дальнюю деревню… устроюсь шофёром… возьму любую бабу… стану тихо жить… мне надо прочь от всех… особенно из этого города… он из меня душу сосёт… леденит… давит… куда ни кинусь, сплошной обвал и облом… менять станцию надо… менять… ёбнусь я от них!

Крутило и жало… бессмысленный гнев изнутри поднимался… кто знает, сколько он так сидел… время шло куда-то мимо… оно часто идёт мимо… у него одна задача – идти… и на всех нас ему наплевать… Матвей тихонько песенку мурлыкал… жалел и укорял себя, непутёвого… резоны строил… раскачивался на диване… пить захотел… вспомнил, что видел на кухне какие-то бутылки… нашёл минералку… выжрал… рядом в столовой был особый буфет для выпивки… бутылки рядком тускло светились ночью, как суда в гавани… взял коньяку… выжрал полстакана́… обратно до дивана добрался… ударило в голову и развезло… опять стал песенки напевать… иногда даже громко… оглянулся… девка надёжно спала… потом дрожь началась, закутался в плед… сидел тупо… не ждал… не думал… не надеялся… не верил… не просил… какой-то неясный срок отбывал… не пожизненный, а вечный.