Помню, гулял я, однажды, по парку имени Горького с подругой, поклонницей хэви-метал. Сам я одевался без каких либо примет – вареная куртка и джинсы, как у всех, а вот подруга гремела цепями на шее и носила черную кожанку всю в металлических заклепках и шипах. Пошли мы на рок-концерт: "Коррозия металла", "Мастер", "Маркиза", "Черный кофе", "Черный обелиск", "Легион"… Это был был целый фестиваль рока на сцене летнего театра, где сейчас театр Стаса Намина. Весь этот небольшой театр был забит ребятами и девчонками в черных кожанках, я, пожалуй, был единственный, кто выпендрился и пришел в обычной варено-джинсовой кооперативного шитья куртке. Да еще в очках от близорукости. Справедливости ради скажу, что металлисты, несмотря на свои мрачные тату, черепа и железки, были, в общем, мирные ребята – культурные любители музыки. Весь концерт чинно сидели на пенсионерского типа скамеечках летнего театра и только в самые кульминационные моменты вскакивали, трясли хаерами и кидались пустыми бутылками из под пива.

Я тогда не был любителем фотографировать все подряд, а зря, ибо Москва времен Перестройки пестрела самыми буйными типажами и красками: по улицам ходили панки с ирокезами, хиппари, анархисты-синдикалисты в буденовках, нацисты партии Лимонова, масса всяких фриков и сумасшедших. На Арбате отплясывали буржуйский танец брейк-дэнс.

Простых парней с окраин, у которых не было денег на кожаные куртки и буденовки, такой расклад раздражал. Если даже москвичи не все могли угнаться за ростом цен и стремительно нищали, то в провинции настал полный развал всего. Из Люберец и прочих подмосковных городков на электричках в центр потянулись банды гопников – рвать цветы свободы. Особенно их раздражали любители музыки, куртка металлиста срабатывала как красная тряпка для быка.

И вот, после концерта гуляем мы по набережной обратно в сторону метро. Замечаю, что нас сопровождает милиция, ОМОН с собаками. Толпа металлистов быстро рассеялась по парку. Чуть позже я понял, почему они рванули по кустам. То были бывалые посетители рок-концертов – они знали, что их ждет впереди. А я вообще первый раз пошел на подобное мероприятие и, не чуя подвоха, спокойно провожал подругу к выходу. Впереди шла небольшая группа ребят и девчонок в дорогих фирменных кожаных куртках, в штатовских шмотках. Мажоры. Богатые рок-анархисты. Они тоже не подозревали о засаде.

В какой-то момент у подруги случился приступ осторожности. Включилась интуиция и дар предвидения. Она скинула с себя куртку, вывернула наизнанку и надела ее шипами внутрь. Теперь, снаружи эта куртка мало отличалась от обычной продукции кооперативных цехов, продаваемой на стихийных рынках. Слившись с простым народом, мы пошли не к ближайшему выходу, а сделали крюк через центральные ворота. И оказавшись в тылу врага, на Крымском валу, узрели картину – любера в засаде. Около сотни голодных качков в простых майках от советских швейных фабрик имени героев революции ожидали идеологических противников в узком месте, где не было никакой милиции и ОМОНа, у чугунных ворот. Увлеченные своими девушками металлисты не сразу заметили этих мускулистых бритоголовых парней. А заметив, побежали, но их организмы ослабленные пивом и громкой музыкой, не могли тягаться с резвостью подмосковных бойцов. Избиение мажоров перенеслось вглубь парка и скрылось от наших глаз зелеными насаждениями. Брошенные на растерзание девушки оказались в центре толпы и вмиг лишились своих кожаных курток – фирму разорвали на части. С милых барышень также сорвали все белье, и началась полная вакханалия. Картины Рубенса блекнут на фоне этого апофеоза девичьей красоты, которая в буквальном смысле поплыла по рукам. Подобно рок-звездам прыгающим на ручки своим фанатам эти голые девицы мажорки оказались на руках пролетариата. Хоть скульптуру лепи, какой был эпичный момент. До полного безобразия и разврата дело не дошло, ибо на визги и вопли откликнулась наша доблестная армия в виде солдат срочников, которых пригнали сюда поддерживать порядок. Началось побоище. Мы оказались на краю эпицентра, солдаты нас не били, но вежливо как баранов погнали сквозь строй к метро. Оказалось, что их построили по всему мосту – видать предвидели столкновение молодежных контркультур, не впервой.