Двенадцать лет тому назад, как оказалось только теперь, он недооценил Реброва. Он думал, что сумеет легко поладить, подчинить или разобраться с тем деревенским полуграмотным пареньком. Но тот оказался много круче, чем он думал, и много умнее. И в своем собственном банке Левко никогда уже не чувствовал себя полным хозяином. Потому что знал, видел сам не раз, что у Реброва только один аргумент для врага – смерть. На самом деле, это был весьма обычный аргумент в деловых кругах в те «лихие девяностые».

Twelve years ago, as it was apparent now, he underestimated Rebrov. He thought then that he could easily get along with this illiterate village lad, or bend him down, or at least do away with him any time he wanted to. Levko was wrong. This youngster happened to be much cooler than anyone he ever met before, and very clever. Since then Levko never felt himself a total boss in his bank. The only argument his new partner and security chief ever proposed for all business conflicts was death. In fact, that was quite a common argument in the business circles during those wild ninetieth years.

Ребров не остался ждать десерт, а Левко его не удерживал. Как только тот ушел, Левко кинулся к своим мониторам на столе и впился в них, просматривая все появившиеся за время его отсутствия цифры. Сегодня эти цифры, или, может быть, звезды на небе, были к нему благосклонны. Он, не глядя, нащупал рукой на своем столе всегда валяющиеся тут ключи от своего «Порше», с длинной медной цепочкой на кольце, и накрутил цепочку на свой палец. Эта медная цепочка была особенной, она приносила Левко «счастье». Он заметил это еще лет двадцать назад, когда был уличным валютным менялой. Он тогда впервые в жизни купил машину – «Жигули», и с тех пор всегда, когда стоял на улице, поджидая клиентов, крутил на пальце эту длинную цепочку. Цепочка с ключом от машины была и зримым знаком его растущего статуса, и одновременно некоторой угрозой каждому, кто бы подошел к нему близко с недобрыми намерениями. А такие намерения были вокруг у многих.

Теперь же, не отрывая глаз от цифр, он надел кольцо от ключа на палец и быстро, весело закрутил цепочкой перед своими мониторами.

Rebrov didn't stay for a dessert, and Levko didn't implore him to. The moment he left Levko rushed to his computers and peered into figures appeared there during his absence. Today these figures, or maybe the stars in the sky, were favorable to him. With the eyes on the screens he familiarly groped for a long brass chain with the key of his Porsche, and whirled it around his finger. This cheap brass chain was very special for Levko, because it was bringing him luck. He noticed it twenty years ago when he was a black market money changer on the street. That’s when he bought his first car, secondhand Lada, and since then, standing in the street, waiting for customers, he whirled this brass chain with a car-key around his finger. Car-key was visible sign of his rising status, and a long brass chain was a clear warning to anybody who would approach him with malicious intentions. Many thugs and trumps had such intentions on that street.

Keeping his eyes glued to the figures, Levko quickly and cheerfully twirled the brass chain with a Porsche key in front of the computer screens.

Из-за окатившего меня по дороге ливня я подъехал на мотоцикле к крематорию немного позже. Пришлось сразу искать туалет, чтобы умыть лицо, забрызганное из-под колес машин. Когда я нашел нужный мне ритуальный зал, все уже были в сборе. Но стояли они еще перед дверьми зала, с букетами цветов, дверь должна была вот-вот открыться.