Остановимся на передаче впечатлений, производимых ярким напряжением в смене красок северного сияния, что могло породить – и порождало – в восприятии зрителя возможные аналогии со знакомыми ему картинами и делами земной жизни. Так, в книге 1 й «Махабхараты» (с. 81) мы встречаем такой рассказ: «Затем вблизи Солнечного океана разыгралась великая битва, ужаснейшая из всех, между богами и асурами. Большие острые дротики, пики с хорошо отточенными концами и другие различные орудия посыпались тысячами. Разрубленные диском, покалеченные мечами, копьями и дубинами асуры тогда, обильно истекая кровью, падали на землю. Срезанные острыми копьями в страшной битве непрерывно падали головы, украшенные сетками из горящего золота. Словно ярко-красные вершины гор, лежали убитые асуры с телами, обагренными кровью... И тогда... явился с небес сверкающий великим блеском диск Сударшана... он был подобен огню, ужасен и неотразим... Блистая подобно разрушительному огню... то пылая, как огонь, он слизывал толпы асуров... А могучие асуры, с твердыми сердцами, забравшись на небеса, постоянно беспокоили оттуда толпу богов тысячами скал, напоминая собою тучи, разливающиеся дождем... Терзаемые богами могучие асуры... ушли в землю и океан солнечных вод».

В другом месте поэмы мы встречаем не менее яркое описание разгоревшегося в небе сияния («Мах.» кн. 1, с. 96. Сев. сияние).

«(Боги) решительные, они облачились в различные дорогие панцыри, сделанные из золота... они держали множество разнообразных мечей... и все это испускало искры огня и дым... И украшенные дивными украшениями, блистая сверкающим оружием, те сонмы богов стояли там... и то поле брани казалось расплавившимся в небесном своде».

В этом же великом эпосе мы встречаем и описание полярного сияния как форму воплощения бога арьев, чаще всего встречающегося под своим главным именем Вишну. Этот рассказ выглядит как повествование человека, восхищенного таким зрелищем, но не простого человека, а великого мудреца, «владычного риши», который отправился на Шветадвипу (на «Белую землю»), чтобы почтить великого бога лучшими словами в том месте, где «весь мир пребывает». И вот Вишну-Нараяна явился на его призыв «зримый во вселенском образе»: «Как бы подобно месяцу духовно чистый и вместе с тем как бы вполне от месяца отличный, и как бы огнецветный, и как бы мысленно мелькнувшее звезды сиянье; как бы (радуга) крыла попугая и как бы хрусталя искристость, как бы иссиня-черный мазок и как бы золота груды, то цвета ветки коралла, то как бы белый отблеск, здесь злато-цветный, там подобный бериллу, как бы синева сапфира, местами – подобный смарагду...»

Можно продолжить примеры подобных описаний и рассказов о впечатлениях, порождаемых грандиозным зрелищем полярных сияний, но важно не их изобилие, а их точность, которую не могли бы породить пересказы чужих повествований, услышанных, возможно, тоже в чьих-то пересказах. Приведенные здесь примеры говорят о прочности памяти, сохранявшей знания и впечатления, полученные некогда предками арьев, т.е. теми их давними прародителями, в областях, где видели и знали северное сияние и глубоко понимали и описали обстановку и условия жизни в арктических областях.

Евгений Елачич (см. Приложение III), русский исследователь Севера, написал в 1911 г., вскоре после первой публикации книги Тилака (1903 г.): «Новые исследования индийского ученого Тилака и ряда других филологов сыграли и сыграют в будущем громадную роль для разрешения вопроса о родине человечества».

Этому вопросу посвящен капитальный труд большого ученого У. Уоррена, работавшего в 1860—1870 х гг. в Америке, в Бостонском университете (169). Но до того, как мы познакомим читателя с его книгой, скажем все же, что описания северных сияний производили и производят столь же неотразимое впечатление на всех, кому довелось и доводится их видеть, причем некоторые описания почти дословно близки словам древних арьев об этом зрелище. Так, норвежский полярник Фритьоф Нансен писал: «Но вот северное сияние покрывает своим серебристым светом все небо; вскоре серебристый оттенок сменяется желтым, зеленым и красным цветом. Сияние, непрестанно меняясь, не зная покоя, то разливается широкой полосой, то снова стягивается лишь затем, чтобы снова разлиться по небу несколькими отдельными расходящимися полосами ослепительно белого цвета. И все окружено волнующимися сверкающими лучами... (Сиянье) появляется в виде огненных языков... извивалось наподобие огненного змия через все небо...»