Смелое утверждение предыдущей главы, что менеджмент мёртв и наступает пора управления, требует разъяснения по двум моментам.

Первый – что есть менеджмент сам по себе. Почему он называется на иностранный манер. Откуда он взялся, кем и на чём основан, чего достиг. В какие школы ходил, в какие – нет. Чему там научился сам, чему в других научились другие. И почему он с этими другими не сходится.

Второй – чем отличаются менеджмент и управление. Вообще, отличаются ли или это синонимы. Или у них называют так, а у нас иначе. И почему мы должны выбрать своё родное, хотя к иностранному уже давно вроде бы привыкли. А также какие чувства у нас это вызовет.

Когда в следующей главе я дам все пояснения, названное смелым утверждение, надеюсь, станет обоснованным и доказанным.

Представьте себе, что как-то вечером в начале зимы мы с дачи идём в соседний посёлок. Путь к нему преграждает снежное поле, на другом краю которого призывно светятся вывески и окна домов. Очень хочется двинуть к ним напрямик, но осторожность берёт верх. Кто знает, что там под первым снегом: вдруг провалишься или запнёшься обо что-нибудь.

Тут по левую руку мы видим уходящие в ту же сторону следы человека. Разумно рассудив, что это кто-то из местных, мы решаем пойти вослед. Абориген изрядно петлял, видимо обходя известные ему преграды. Тропа шла не совсем туда, куда нам было нужно, но через поле перевела, дальше мы уже сориентировались и дошли самостоятельно.

Через неделю нам вновь понадобилось в посёлок, и мы, уже не раздумывая, сразу направились к тропе, которая стала заметно шире. К февралю она превратилась в настоящий зимник. Весной всё растаяло и выяснилось, что ни ям, ни коряг, ни иных угроз под снегом не было.

И мы, и все остальные могли безбоязненно идти прямо, если бы это знали. Стало интересно, кто был тот первый и почему он пошёл зигзагом. Недолгий поиск привёл нас к известному в посёлке выпивохе. Он в красках рассказал, как засиделся у кума и пошёл потом по первому снегу. Кум – человек хлебосольный, угощал на славу, посему держать прямой курс нашему выпивохе оказалось категорически не под силу.

Вдосталь насмеявшись, мы пожелали первопроходцу не особо налегать на горячительное, поблагодарили и со следующего года ходили уже по прямой, твёрдо зная, что бояться в этом поле совершенно нечего.

Сказка, известное дело, ложь. Намёк прост: век с небольшим мы следуем по тропе менеджмента, проложенной не нами. Искренне полагая, что отцы-основатели всё познали, всё учли и проложили тропу наилучшим образом. Причём не только для себя, но и для всех нас.

То, что они были себе на уме, по-своему ограниченны, а о нас вовсе не думали, а то и нарочито хотели запутать, мы с негодованием отвергаем. Кто из соображений неозападничества – там всё лучше, вот и менеджмент они придумали. Кто из заблуждения, приняв изгибы менеджмента за прямой путь. А кто и из профессиональной лености – комфортно же всю жизнь пересказывать разнокалиберные чужие труды.

Мы приняли менеджмент как откровение – безусловную истину, не имеющую недостатков. Старательно заучивая те или иные понятия, не задались вопросами, отчего и почему они сложились. Следуя не своему дискурсу, не разобрались, почему у нас он не даёт искомых результатов. Заранее решили, что если он нам не особо подходит, то проблема в нас.

Мы не уделили внимания англосаксонскому происхождению менеджмента. Англосаксонский – этнокультурологическое понятие, обозначающее присущесть англосфере. Так сами себя называют страны, ранее бывшие частью Британской империи, сохранившие английский язык и английское общее право, входящие в англо-американскую сферу влияния. Менеджмент родился и вырос в англосфере, говорит и пишет на её языке, да и в целом лучше всего себя чувствует именно там.