Оценил И. В. Киреевский и достоверность изложения С. П. Шевырева, который «употребил на изучение своего предмета многие годы постоянной работы – работы ученой, честной, можно сказать, религиозно добросовестной. Каждый факт, приводимый им, исследован со всевозможною полнотою; часто одна фраза, едва заметная посреди быстрого течения речи, есть очевидный плод долговременных разысканий, многосложных сличений и неутомимых трудов; иногда одно слово, иногда один оттенок слова, может быть, не всеми замеченный, отражает изучение многотомных фолиантов, совершенное с терпеливою и добросовестною основательностью»209. К самому ценному в преподавании С. П. Шевырева И. В. Киреевский относит его трактовку понятия «словесность», отражающего всю осознанную и неосознанную, самобытную и привнесенную извне полноту русского быта, который раскрывается в самых разнородных сферах народной жизни – интеллектуальной, гражданской, художественной, промышленной, семейной, государственной, общественно-племенной и личностной. «Вследствие такого воззрения из оживленных памятников нашей древней словесности воскресает вся древняя история нашего отечества – не та история, которая заключается в сцеплении войн и договорах, в случайных событиях и громких личностях, но та внутренняя история, из которой, как из невидимого источника, истекает весь разум внешних движений»210.

И в то же время, при всем качестве преподавания, лекции С. П. Шевырева представлялись И. В. Киреевскому уже не столько литературным явлением, сколько новым событием исторического самопознания. Публике был представлен новый мир древнерусской словесности, о которой ранее ничего не было написано замечательного. Теперь, убежден И. В. Киреевский, уже «ни при каком образе мыслей, ни при какой системе нельзя <…> отвергать действительность науки, которая до сих пор не только не существовала в этом виде, но самая возможность которой была подвержена сомнению»211.

Рассказ И. В. Киреевского о курсе лекций по истории древнерусской словесности, прочитанных С. П. Шевыревым, был одним из элементов собственного «Обозрения современного состояния словесности», опубликованного в трех статьях (вторая и третья статьи даны были под заголовком «Обозрение современного состояния литературы») в «Москвитянине»212. Представляя читателям журнала обзор отдельных произведений не только изящной словесности, но и литературы философской, исторической, филологической, политико-экономической, а также богословской, И. В. Киреевский высказал свою особенную позицию относительно русской и европейской исторической традиции. Его вывод звучал следующим образом: «Умственные движения на Западе совершаются теперь с меньшим шумом и блеском, но очевидно имеют более глубины и общности. Вместо ограниченной сферы событий дня и внешних интересов мысль устремляется к самому источнику всего внешнего, к человеку, как он есть, и к его жизни, как она должна быть. Дельное открытие в науке уже более занимает умы, чем пышная речь в камере. Внешняя сторона судопроизводства кажется менее важной, чем внутреннее развитие справедливости, живой дух народа существеннее его наружных устроений. Западные писатели начинают понимать, что под громким вращением общественных колес таится неслышное движение нравственной пружины, от которой зависит все, и потому в мысленной заботе своей стараются перейти от явления к причине, от формальных внешних вопросов хотят возвыситься к тому объему идеи общества, где и минутные события дня, и вечные условия жизни, и политика, и философия, и наука, и ремесло, и промышленность, и сама религия, и вместе с ними словесность народа сливаются в одну необозримую задачу: усовершенствование человека и его жизненных отношений.