, а еще позднее сербы называли их царями. Названия старейшин одного племени, старейшин одного рода, были также разнообразны у различных славянских народов: их называли князьями, жупанами, боярами, воеводами, властелинами, панами, банами, ляхами, владыками, старейшинами, старцами, а иногда и все эти названия сливались в одном общем имени князя, потому что слово князь, (происходящее от древнего славянского корня кон, т. е. край, начало), выражало вообще начальника или главу. Так и до сих пор у нас верхнее бревно на кровле дома называется князем, а в Сербии до сих пор князем называется и верховный глава всей Сербии, и простой деревенский староста152.

Но несмотря на это чиноначалие старейшин, каждый род не был в прямой зависимости от общего всем старейшины, а управлялся особо своим главою вместе со всеми главами семей, его составляющих. Города были средоточиями родовых, племенных и народных собраний, и потому между городами существовало то же чиноначалие, как и между старейшинами153.

<…> Деревня решала свои дела на мирской сходке; когда встречались дела, касающиеся до целого рода, род собирался в свой город на общий совет, или вече, на котором присутствовали все, способные носить оружие, и совещались об делах под председательством своих старцев154. Точно таким же образом собиралось вече племенное и вече народное155, но только с тем различием, что там естественно не могла присутствовать вся масса народа, а собирались уже одни старейшины всех родов»156.

П. В. Киреевский отвергает мнение ученых, занимавшихся славянскими древностями, относительно княжеского сана, возникшего якобы из необходимости внешней обороны. К такому заключению, считает Петр Васильевич, можно было прийти, основываясь только на свидетельстве Велисариева секретаря Прокопия и других византийских историков VI века, которые определительно говорят, что славяне не знают монархической власти. Однако из этого не следует, что у славян не было родовых старейшин. С незапамятных времен у них существовали и удельные и великие князья, что подтверждается самыми первоначальными историческими свидетельствами всех славянских народов. П. В. Киреевский делает вывод, княжеский сан у славян основан на их коренном, родовом устройстве и потому современен существованию самого славянского народа.

«Простота и безыскуственность древнего быта, удивительное единство языка, веры, обычаев и характера, несмотря на все разнообразие внешних отношений, – продолжает свои размышления П. В. Киреевский, – наложили на историю всех славян, особенно в первые века их исторической памяти, печать разительного сходства. Поэтому и нам даже беглый взгляд на первоначальную историю наших славянских братьев покажет, до какой глубокой древности восходит то государственное устройство, которое мы находим в России не только во время призвания варяжских князей, но и несколько веков после этого события.

В VI веке, когда чехи пришли в Богемию, у них был один главный вождь, о котором древнейшие предания говорят, что его звали Чехом и что он вышел из Хорватии со множеством челяди и с шестью братьями. Имена этих братьев не сохранились, но еще в позднейшие века упоминаются в летописях имена семи отдельных племен, именно хорваты, дудлебы, лучане, седличане, пшовяне, дечане и лемесы, которые жили также в Богемии, кроме своих племенных старейшин имели одного общего князя с чехами и потом слилися с ними в одно имя. Неудивительно, что предание говорит только о шести братьях, между тем как мы после встречаем в Богемии семь племен, кроме чехов, потому что одно из племен в продолжение времени легко могло раздвоиться; но во всяком случае это предание об шести братьях, родоначальниках, которые пришли в Богемию под предводительством