Духов день, последний день празднования Семика-Троицы, рассматривался как время очищения человеческой души от праздного разгула, а жилища – от нечисти. Считали, например, что этого дня «как огня, страшится бродячая по земле нечисть», так как «во время церковной службы… сходит с неба священный огонь, который испепеляет злых духов». Пожилые женщины в этот день «толкли» травяной порошок, с помощью которого изгоняли бесов. На следующий день после троицких гуляний и игрищ полагалось идти к освященному роднику, бросить мелочь в воду, помолиться и умыться святой водой, чтобы отмолить и смыть с себя то греховное и нечистое, которое пристало во время гулянья. Из этого родника набирали святую воду, а возле него оставляли поминальную еду.

По народным приметам только после Духова дня прекращаются заморозки; их не бывает до самой осени: «Не верь теплу до Духова дня!», «Придет Свят-Духов день – будет на дворе, как на печке», «Свят-Дух весь белый свет согреет!»

Обряд «Кормление земли».

В Духов день пожилые замужние женщины проводили обряд «Кормление земли», во время которого они собирались вместе, уходили в поле и, расстелив на земле скатерти и разложив на них кушанья, устраивали ритуальное кормление земли. Женщины пировали и пели песни. Самая старшая из них с песнями разносила по полю кусочки еды и закапывала их в землю. При этом женщина просила землю о плодородии: «Земля-именинница, дай нам урожай».

По народному поверью в Духов день, перед восходом солнца, Земля-Именинница открывает свои тайны, но она открывает их только истинным праведникам и благочестивым людям. Но желающих узнать эти тайны было много. Помолясь Святому Духу, они ходили «слушать клады», припадая к земле ухом. Крестьяне считали, что в этот праздник по земле надо ходить босиком, есть и пить также желательно на земле.

Обряд «Похороны Костромы».

Обряд «Похороны Костромы» совершался обычно в конце Духова дня. На роль Костромы выбирали девушку, молодую женщину или парня. Избранника или избранницу заворачивали в белые простыни, закрывавшие человека с головы до ног, и украшали зеленой веткой дуба. Иногда при участии парней делали чучело из соломы, на которое надевали женскую рубаху, пояс, платок, башмаки. Таким же образом наряжали связанный соломенный сноп и украшали его зеленью и цветами. При изготовлении чучела Костромы исполнялись обрядовые песни, в которых говорилось о смерти Костромы:

Под пение песен и поклоны Кострому укладывали в «гроб» – на носилки, доску или в корыто. Девушки и молодые женщины покрывали головы белыми платками и несли Кострому хоронить к реке или в лес. Парни, изображавшие священников, шли впереди и «кадили» старым лаптем.

«Гроб» с Костромой устанавливали на берегу реки или в лесу под березой. «Похоронная процессия» делилась на группы, одна из которых, окружив Кострому и поклонившись ей, отбивала попытки второй выкрасть ее. Борьба заканчивалась похищением чучела.

В конце этого обряда соломенно чучело «разоряли» или топили в реке, а человека, изображавшего Кострому, насильно купали в реке или оставляли на некоторое время в «гробу» в лесу. Заканчивался обряд всеобщим весельем, совместным купанием, играми. Народ считал, что в лице Костромы он провожает весну:

В народном укладе жизни каждый большой праздник был не просто отдыхом от тяжелого крестьянского труда, но и подведением черты под прожитым отрезком времени и одновременно подготовкой к следующему периоду. Этот установившийся уклад жизни сопровождался обрядами, которые, повторяясь, хотя и в разных вариантах, в течение года от одного праздника к другому, служили единственной цели: выжить и сохранить в здравии своих детей. Календарные праздники, как и народный месяцеслов, стали хранителями сокровищ народной культуры и души народа. Жизнь этой сокровищницы вечна, так как в ее основе – труд, праздник, песня, забота об умерших предках и продолжении рода.