– Я ж говорил, что после моего признания, вы захотите держаться не просто от меня подальше, но и перестанете смотреть на меня. Забудете, что были знакомы… Для вас я теперь стал прокаженным. – Он глубоко вздохнул и закурил сигарету.

– Нет, нет… – Вяло возразил я.

Мне было стыдно, прежде всего, самому перед собой. Я считал себя великим знатоком человеческих душ, способным с первого взгляда все распознать, все понять, «сквозь землю три метра видеть» и так обломался. Видимо, никудышний я писатель, мелькнуло у меня в голове. Должен же я знать, что сейчас и мафиози являются талантливыми людьми. Недаром многие деятели искусств занялись бизнесом. Здесь можно проявить те свои лучшие качества, которые оказались невостребованными на творческой ниве. А полностью реализовать себя – мечта каждого артиста и художника. А бизнес сродни искусству, может, даже выше… Тонкий артистизм иллюзиониста и тяжелая хватка банкира, как показал творческо-деловой опыт России, не просто сродни, а своей неразделимой взаимосвязанностью, органически дополняют друг друга. Чтобы делать деньги из ничего, необходим высочайший артистизм, виртуозное умение делать все вслепую, то есть не обращать внимания на восторженных или возмущенных зрителей.

И я продолжал лепетать что-то невпопад.

– Просто не вериться… – Я произнес это, приходя в себя от шока после признания собеседника.

– Если я вас напугал, то извините. – Спокойно курил сигарету Юрий Григорьевич. – Хочу несколько сгладить вашу неприязнь ко мне и признаюсь – я не просто мафиози, а например, еще и Монте-Кристо.

– Граф? – Удивленно вытаращил я на него глаза. За эту минуту я получил несколько душевных потрясений.

– Нет, не граф. Просто Монте-Кристо. Можно сказать – русский Монте-Кристо.

– Монте-Кристо, Монте-Кристо… – Выговаривал я бессмысленно, одновременно собираясь с мыслями. – Не понимаю. Может быть вы мне проясните, как совместить – благородную месть Монте-Кристо и беспримерную жестокость мафиози? Приоткройте немного тайну своей жизни?

– Об этом долго и много придется рассказывать. Не хватит сегодняшней ночи, тем более, для нас она последняя. Вы писатель и вам, конечно же, интересно узнать что-нибудь новое о людях, а может найти сюжет для книги. Но мне известность не нужна, она несовместима с моей профессией. В историю попасть? Так я уже в нее влип. Единственное, почему я могу рассказать кому-то историю своей жизни и почему я дошел до такой жизни, – Подчеркнул эту фразу мой собеседник, – мне нужно собрать воедино прошлое. Когда думаю о своей жизни наедине с самим собой, то цельности не получается – отдельные эпизоды. Может быть, и стоит приоткрыть именно вам историю своей жизни и мои воспоминания, реализованные в слова, придадут законченность моим размышлениям. – Вслух думал Юрий Григорьевич, глядя мимо меня. Видимо в его голове уже вихрем проносилась его жизнь. – Тем более вы сами просите рассказать… Вы первый человек, который вот так прямо просит об этом.

– Я знаю, что бываю иногда наивным, но может быть это и хорошо. Я готов вас слушать. – Поспешно согласился я, чтобы он не успел передумать. – Не каждому писателю удается услышать из первых уст историю, как вы сами себя охарактеризовали, мафиози, художника и музыканта, банкира и бизнесмена. И все одновременно, в одном лице.

– Да вы правы – профессий у меня много, а хотелось бы иметь только одно творчество. Я попытаюсь изложить историю своей жизни, как можно объективнее, если вообще человек обладает таким качеством. Но когда излагаешь свою жизнь, объективным быть очень тяжело. Быть к самому себе объективным просто невозможно, всегда найдется оправдание не только мелким, но и крупным проступкам. Вы, как писатель, это понимаете.