[1913,] март, стр. 33185. Впервые в качестве автора появляется С. Р. Эрнст. Краснощекий юноша, студент из Вологды, горевший любовью к искусству, уже много знавший и чувствовавший – таким пришел он в редакцию и сразу нас заинтересовал: мы надеялись из него выработать преемника Врангелю и стали охотно не только предоставлять ему свои страницы для его материала, но и постоянно подбивать его на дальнейшее, задавая ему темы. Очень молодой и лишенный той преемственной культуры, на которой вырос Врангель, он не имел достаточного самокритического чутья: если по добросовестности обработки он стоял на превосходной высоте, умел, как пчела, повсюду и как бы походя собирать нужное для его целей, отличался прекрасной памятью и острым глазом, прислушивался к чужим мнениям, то в смысле стиля он вдавался в излишнюю изысканность, цветистость, изломанность186, с которыми приходилось бороться187.
Первая буква в затейливой подписи в конце письма действительно напоминает заглавную «Э», однако в середине слова явственно видна «лишняя» буква «е» («…ест»), отсутствующая в фамилии «Эрнст». С большой долей вероятности можно предположить, что начальная буква подписи – «О». Таким образом, подпись корреспондента Юркуна – Орест. Некий Орест упоминается в дневнике Кузмина как знакомый Юркуна, первый раз в записи от 27 мая 1913 года188.
Окончательно не атрибутированное письмо Ореста – тем не менее одно из самых ранних известных на сегодня писем к Юркуну от корреспондента, судя по его осведомленности об образе жизни Кузмина и Юркуна, принадлежавшего летом 1913 года к их близкому кругу.
Письмо приводится по автографу: ЦГАЛИ СПб. Ф. 436. Оп. 2. Д. 17189.
Келломяки 1913 г. 19‐го июля
Хотел я сразу ответить на Твое письмо, но как-то не нашел свободной минутки, да и настроения не было тоже: все болит голова и весь хожу какой-то разбитый.
Скучно мне, скучно безумно, а главное, тоскливо.
Читаю не особенно много, жара отбивает всякое желание. Надо заниматься математикой, но безумно лень, до ужаса стал ленив!
Ты ведь слышал, вероятно, что я собираюсь держать экзамен в Инженерное училище?
Вчера, к моему удивлению, получил письмо от Пастухова191, его самочувствие моральное не особенно хорошо, это я сужу по общему тону его письма.. <две точки – так! – Е. К.>
А как Ты себя теперь чувствуешь, как твое здоровье? Я думаю, тоже с трудом выносишь духоту. Да ведь еще в Петербурге!
Что у тебя произошло с Канегиссером192 <так!>?
Как живет Кузмин, что поделывает, пишет ли сейчас что либо <так!> новое?
Меня все интересует судьба Твоего рассказа193; еще ничего о нем Тебе неизвестно?
Сейчас я очень плохо себя чувствую и хожу злой при злой <так!>, меня даже здесь все начинают бояться. Развлечений здесь, в Келломяках, абсолютно никаких, знакомых тоже никого нет, в общем, прямо таки трагично. Пиши, милуся, что Ты поделываешь, как проводишь время, напиши, что делает Михаил Ал<ексеевич>.
Послушай, Ты читал Оскара «Пастор <так!> и служка»194?
Я нигде не могу достать его.
Милый, у меня к Тебе есть приогромная <так!> просьба: если есть у Тебя Гнев Диониса195, и если он Тебе не нужен, то не можешь ли переслать его <зачеркнуто: зак> бандеролью? Я Тебе пришлю марками стоимость пересылки. Если это Тебя не затруднит, то я очень буду благодарен.
Отвечай возможно скорее. Жду Твоего письма.
Всего милого пока. Целую и целую. Любящий Тебя Твой
Орест
P. S. Привет сердечный Михаилу Алексеевичу
Орест
В число ближайших Кузмину людей входила Анна Радлова196, вследствие этого и Юр. Юркун стал частью ее круга.