К мозаикам приложил умение и дар также первый известный русский иконописец Алипий Печерский, тоже святой, почивающий в Ближних пещерах.

Преп. Нестор привел такую историю. «Для первой недели поста, по причине особенного воздержания, преподобным отцом нашим Феодосием установлено было, чтобы в пяток предлагались добрым подвижникам самые чистые хлебы и еще приготовленные с медом и маком. Так приказывал исполнять и великий Никон. Но однажды, когда Никон велел келарю приготовить хлебы, тот ослушался и солгал, сказав, что нет муки для приготовления таких хлебов. Бог не презрел труда и молитвы преподобных. После святой литургии, когда все шли на постный обед, привезли воз таких хлебов, откуда вовсе не ожидали. Увидав это, братия прославили Бога. Потом спустя два дня келарь приказал (для воскресного дня) испечь хлебы из той муки, о которой прежде сказал, что нет ее. Пекари, когда месили тесто и лили теплую воду, увидели лягушку, варившуюся в той воде. Так было осквернено, что сделано по преслушанию».

И все-таки игумену Никону приходилось терпеть и немало скорбей от братии, иногда восстававшей с ропотом и негодованием. Игумен же хоть и был строг, иногда побивая провинившихся, но был и отходчив.

Известно и такое событие. Два киевлянина, Иоанн и Сергий, перед Печерской иконой Богоматери, тогда уже прославленной, заключили между собой духовное братство. Спустя несколько времени Иоанн заболел и, чувствуя близость смерти, пригласил к себе блаженного игумена Никона; при нем, раздав много имения бедным, 1000 гривен серебра и 100 гривен золота передал Сергию; ему же поручил пятилетнего сына Захарию и завещал отдать сыну серебро и золото, когда тот достигнет зрелого возраста. Достигнув 15 лет, Захария просил Сергия передать ему отцовскую собственность. «Отец твой, – отвечал Сергий, – отдал имение свое Богу, у Того и спроси; я же не должен ничем ни тебе, ни отцу; отец твой был так глуп, что раздал имение бедным и тебя оставил нищим». Молодой человек долго плакал, выслушав такой оскорбительный отзыв об отце своем; потом сказал Сергию: «Дай мне по крайней мере половину оставленного отцом; а другая пусть будет твоею». Сергий отказал, осыпая отца и сына бранью. Захария безуспешно просил третью часть, потом десятую. «Если не взял ты ничего у отца моего, – сказал наконец Захария, – иди, поклянись в том перед иконой Богоматери, перед которой заключен тобой союз духовного братства с отцом моим». Сергий это сделал, но когда хотел целовать святую икону, то не смог приблизиться к ней и, уходя, прокричал, наводя на всех ужас: «Преподобные отцы Антоний и Феодосий! Запретите жестокому ангелу губить меня; молите за меня Пресвятую Богородицу, чтобы прогнаны были от меня нечистые духи; пусть возьмут серебро и золото в моей клети». В доме Сергия были найдены в запечатанном ящике 2000 гривен серебра и 200 гривен золота.

Игумен Печерский Никон мирно почил в лето от Рождества Христова 1088-е, при великом князе киевском Всеволоде Ярославиче, прожив не менее 86 лет (есть предположения о более позднем сроке – 1094 г.).

«И тело его положено в той же обители Печерской, в родной ему пещере, где и доныне нетлением мощей своих он свидетельствует о своей святости, которою и по смерти чудотворно украшает свою святую обитель; духом же он переселился в небесные обители для неизреченного, вместе с единонравными своими друзьями, преподобными Антонием и Феодосием, – лицезрения Божия, – уже не в образах, но лицом к лицу (1 Кор. 13: 12), и там, осияваемые верною славою, они, как три светильника, предстоят престолу Трисиятельного Божества и, как отцы, молятся о нас, своих детях, чтобы мы явились наследниками их благодати и славы праведною жизнью для Бога, Ему же слава, честь и поклонение, ныне и присно, и во веки веков. Аминь».