Этим человеком был генерал-майор Самойло, Александр Александрович, «милый Саня», как называли его в доме Миллеров. Не однажды Наталья Николаевна, супруга Евгения Миллера, спрашивала мужа: «Что-то давненько у нас не показывался милый Саня. Вы с ним не поссорились?» – «С ним не поссоришься. Он всегда терпеливо и вежливо доказывает свою правоту».

Сослуживцы-монархисты были шокированы поступком своего товарища. Он не стал пробираться на юг, где сосредотачивался цвет Белого движения, а немедленно добровольно вступил в Красную армию. Член мобилизационной комиссии генерал Бонч-Бруевич, знавший генерала Самойло как члена делегации по переговорам о перемирии с Германией, спросил:

– Александр Александрович, я знаю вас как штабного работника, но сегодня нам нужны грамотные и честные командиры, умеющие обучать и воспитывать преданных Родине бойцов. Насколько мне известно, вы хорошо представляете себе Север. Вы согласны послужить в местах вам знакомых?

– Если Родина прикажет…

– Другого ответа я и не ожидал. Спасибо вам.

Тогда принимались решения молниеносно – обстановка заставляла. Приказом главкома кадровый военспец Самойло, Александр Александрович, окончивший в 1898 году Академию Генерального штаба, был назначен помощником военрука Западного участка отрядов завесы. Два месяца к нему присматривались: все-таки царский генерал, неизвестно, как себя поведет, когда получит должность. Уже были случаи, когда военспецы, расстреляв комиссаров, сдавали врагу подразделения и части.

В апреле 1918 года Александр Александрович Самойло – начальник штаба Беломорского военного округа, в июне – командующий сухопутными и морскими силами Архангельского района, в августе – начальник штаба Северо-Восточной завесы, в сентябре – командующий Шестой Красной армией.

Русские генералы, занимавшие ответственные посты в своем военном ведомстве, посещая страны Антанты, считали правилом наносить визит своим коллегам, решали деловые вопросы, обменивались информацией. Не отступал от этого правила и Евгений Карлович Миллер.

Он убыл в зарубежную командировку перед октябрьскими событиями в Петрограде. Успел оформить документы и получить деньги в долларах и фунтах стерлингов, так как намеревался посетить две страны – Соединенные Штаты Америки и Англию.

В Соединенных Штатах он лечил подагру. Эта болезнь его преследовала с молодости, передалась по наследству. В Даугавпилсе, где он родился и вырос, мало кто мог объяснить, что такое – подагра. Лютеранский священник (Евгений-Людвиг Карлович и его родня – лютеране), лечивший прихожан исключительно молитвами, успокоил юношу:

«Постоянно испытывать телесные страдания – значит искренне общаться с богом». – При этом он ссылался на святого Лютера, которого тоже преследовала подагра, и тот, как убежденный лютеранин, до самой кончины мужественно нес свой крест.

В Штатах генерал Миллер не только лечился. Тайными узами он давно был связан с американской стратегической разведкой. Благодаря его услужливости многие военно-экономические секреты России перекочевали в сейфы правительства США.

В Америке под крышей Красного Креста набирались мудрости и его агенты. Сам он азы агентурной работы получил в Восточной Пруссии. Вся его родня была отсюда родом. И он гордился своим знатным происхождением. А еще свободным доступом к монарху.

Доступ к монарху генерал Миллер обеспечил себе удачной женитьбой. Жена, Наталья Николаевна, была дочерью генерала от кавалерии и генерал-адъютанта Николая Николаевича Шипова и Софьи Петровны, урожденной Ланской. Мать Софьи Петровны в первом браке была женой Александра Сергеевича Пушкина.