И она, шутя, поцеловала его в висок, оставив на нем карминно-красный след.

– Только, то, что ты здесь предлагаешь, это полный бред, -сказала Володя, -Причем бред, идущий против человеческой природы. Ты хочешь разбудить в человеке зверя и выбросить на помойку сознания десять христианских заповедей, Представь, какие страсти разгорятся при вашей дележке! Кстати, Мура, ты не подумала о том, что не ты одна мечтаешь о трельяже красного дерева, а,к примеру, Дуня Митина? Она мечтает так сильно, что готова убить любого, кто к нему приблизится.

– Победит тот, кто выстрелит первым, -ответила Мура с неожиданным равнодушием.

– Таким образом, мы получаем первую кровь из-за трельяжа красного дерева, -закончил свою мысль Володя, – А сколько таких трельяжей во всей огромной Российской империи! Прости, Илья, но твои лозунги, вместо процветания, приведут нас к хаосу и кровопролитию.

Спор продолжался ещё некоторое время, но Миша Таланов ушел в смятении. Он, то соглашался с Володей, то восхищался идеями о всеобщем равенстве, которые так яростно защищал Илья. Он так и не решил, на чьей стороне правда.

После праздника у Талановых жизнь в Больших Дубах, имении Астафьевых, покатилась без особых происшествий, даже скучновато. Из всех событий остатка лета Маруся могла припомнить только появление у них новой кухарки Домны и ее сына Афони, ровесника Ани. Последний заинтересовал девочек больше, чем тихая незаметная мать.

Знакомство состоялось во дворе, где Афоня щипал лучину для растопки. Он пыхтел и старательно отдувался, стоя над огромным чурбаком, и аккуратно обрабатывал ольховое полено.

Увидав остановившихся неподалеку девочек в платьях из светлого маркизета, соломенных шляпках с лентами и с кружевными зонтиками в руках, Афоня построил им такую страшную гримасу, что младшей девочке Марусе захотелось заплакать. Она сдержалась, взглянув на старшую сестру: вежливая и воспитанная Аня построила в ответ точно такую же гримасу и облила наглеца презрением.

Получив отпор, малолетний хулиган был обескуражен, но ненадолго. Он вытащил из кармана рогатку и горсть сухих речных камешков и стал по очереди обстреливать обеих сестер.

От чувствительного удара в голень Аня вскрикнула и, схватив первое попавшееся полено, бросилась в атаку на обидчика, а Маруся громко завопила.

На крики сбежались домашние. Домна тоже оторвалась от плиты и заголосила, наблюдая, как два рослых конюха растаскивают драчунов в разные стороны.

– Аня, отдай полено, -уговаривал Митя, но сестра остервенело прижимала его к себе и глядела на всех безумными глазами.

Маруся продолжала вопить, уткнувшись в колени матери.

– Ну и что здесь произошло? -строгим спросил Илья, обращаясь к загнанному в угол Афоне.

– А я почему знаю, -ответил тот, набычившись, – Я колол лучину, а тут пришли ваши барышни и стали меня бить.

От удивления Маруся прекратила вопли и оторвалась от материнских колен. Аня же громко запротестовала:

– Неправда. Это он начал стрелять в нас из рогатки и попал мне в ногу.

Она с гордостью показала ушиб на голени и дырку на чулке в месте попадания камнем.

– Врет! -воскликнул Афоня, покраснев до корней волос, -Это она сама упала!

– Упала назад? -спросила Митя, осмотрев ушиб.

– Ну да, -подтвердил наглец и тоже посмотрел на ушиб.

– Интересно, как она могла упасть назад, если не порвала и не запачкала платье на спине? -усмехнулся Илья.

Как будущий юрист, он уже готовился уличить преступника и восстановить справедливость.

– Скорее всего, врёт не она, а ты, -последовало заключение, но Афоня не испугался Ильи.

– А ты докажи, -пробормотал он.