Конечно, было бы большой ошибкой свести всё к чьему–то циничному благоразумию и деловой предприимчивости. Тем паче, в постсоветской России ряды неосоветчиков пополнялись (и продолжают пополняться) весьма пёстрой публикой. Развал Советского Союза стал для многих патриотов таким ударом, что заставил их кардинально пересмотреть свои взгляды.

Собственно говоря, зиновьевское «метили в коммунизм, а попали в Россию» к концу 1990–х стало общим местом!.. В дополнение к кондовым коммунистам и таким вот «прозревшим» титанам антисоветизма (и на смену им) пришли представители нового поколения. Так что на сегодняшний день «официальная правопреемница» советской идеологии – зюгановская КПРФ, стабильно представленная в парламенте, – являет собой лишь малый остров в неоглядном море неосоветизма…

Да ведь и «фокусировка на прошлом», если подумать, весьма действенна и прагматична! И силы, стоящие непосредственно у руля власти, нередко используют этот инструмент. Коммунисты – те всегда активно прикрывались «тяжёлым наследием» дореволюционной России. И «архитекторы Перестройки» начали демонтаж Системы с очередной кампании «десталинизации». Но особенно показателен пример нынешней власти – которая в конце 1990–х вовремя почуяла «новые веяния», верно оценила их и сумела ими воспользоваться: ведь невозможно вообразить себе, чтобы несколькими годами раньше кремлёвские политтехнологи возвели в выигрышный контекст «кагэбэшное прошлое» нового кандидата в президенты.

Одним из проявлений этого «советского ренессанса» стала восприимчивость общества к чёрной легенде о дореволюционной России.

Всё логично! Если в конце 1980–х – начале 1990–х все знали ужасный Советский Союз и процветавшую Российскую Империю (полумифический «золотой век», воплощение извечной тоски по «утраченному раю»…), то в конце 1990–х – начале 2000–х «потерянным раем» и ностальгически вспоминаемым «золотым веком» оказался уже Советский Союз (ну, а его антитеза – Российская Империя – была просто обречена обернуться адом).

Словом, для того чтобы «второе издание» чёрной легенды о дореволюционной России прошло на ура, к 2000–м годам имелись все необходимые предпосылки. Но нынешние светские и духовные власти постарались (словно нарочно!) дополнительно нагнать «градус неприятия»; всячески подмочить репутацию предреволюционной Империи в глазах современных россиян.

На всём протяжении «лихих девяностых» наша компрадорская власть старалась примазаться к «имперскому наследию»; главным образом – заимствуя помпезную поздне–имперскую атрибутику. Так, имперский триколор стал российским флагом уже в августе 1991 года – сразу после поражения ГКЧП. Имперский герб (в несколько упрощённом варианте) стал гербом Российской Федерации в декабре 1993–го – сразу после расстрела Верховного Совета. Этот герб – ровесник антирусской «ельцинской конституции»! И именно эта конституция вернула нижней палате парламента дореволюционное название: Государственная Дума (хорошо не боярская).

Учитывая то, кто нам возвращал все эти помпезные имперские виньетки и «в придачу к чему» они шли, приходится признать, что в сознании многих наших сограждан сам собой должен был выстроиться весьма негативный ассоциативный ряд! Коммунисты, со своей стороны, прилагали к этому все усилия: «власовская трёхцветная тряпка над расстрелянным парламентом». Что уж говорить о двуглавом орле на постоянно обесценивающихся деньгах? – тут даже никакой враждебной пропаганды не требовалось…

Есть и ещё один немаловажный момент. Известно, что олицетворением той или иной эпохи являются «знаковые фигуры» того времени; в первую очередь – правители. Недаром неосоветчики сделали своим знаменем (и вообще «опорной плитой» своей идеологии) личность Сталина! Посмертная же судьба «знаковых фигур» поздней Империи – а это прежде всего император Николай Второй и премьер–министр Столыпин – складывалась в постсоветской России… довольно оригинально.