Спектакль в тот вечер казался неожиданно долгим, но ускорить его Саша был не в силах. Во-первых, в «Евридике» он был почти статистом, а во-вторых, время окончания спектакля, как известно, зависит не от скорости подачи реплик, а от неких мистических причин, которые актерам не дано разгадать.

У выхода его уже ждал Ян, и Саша бросил Веньке в ответ на недоуменно-обиженный взгляд:

– Ну, давай. До вечера.

– Да уж небось до утра, – парировал Венька.

Оказалось, что помимо Саши приглашены были Нинка, Леша и рок-певец Сережа, который и заведовал музыкальной частью «Евридики». Хотели позвать и Первого, но тот собрался посидеть втроем с Самим и голландским бородачом – по хорошо усвоенной гастрольной традиции они отдыхали за русской водкой от многохлопотных семей, которые у всех троих были к тому же не первыми по счету.

Вечеринка проходила совсем неподалеку, в однокомнатной квартире, совсем небогатой и вполне во вкусе московских студенческих берлог, даже и с горкой пустых бутылок на балконе. Саша так и не понял до конца, чья это квартира и в честь чего торжество. Народу помимо них набралось человек пятнадцать или даже больше – довольно тесно, и вечеринка была в самом разгаре.

Сережа – единственный из всех наших – оказался достаточно догадлив и богат, чтобы принести бутылку вина. Ее и подарили как бы от всех русских. Добропорядочный Ян тоже запасся бутылкой, и обе они влились в пеструю толпу напитков на низеньком столике.

Компания, к огорчению советских гостей, не ела, а лишь закусывала. Впрочем, соленые орешки, маслины и прочая мелочь не шли ни в какое сравнение с российской закусью. Им вручили бокалы, велели наливать себе самим (приказ исполнялся неукоснительно) и постепенно представили обществу.

Саша, как и полагается, начал с пива, но и вино решил не упускать из поля зрения. Впрочем, не успел он перейти от «де Конинк» к «Божоле Нуво», как некий господин средних лет вовлек русских в разговор на их родном языке:

– Господа, а как вы относитесь к распаду Советского Союза?

– Да пусть распадается, – махнул рукой уже душевно принявший Леша, – ну его, надоел.

– То есть вы одобряете создание Се-не-ге?

– Одобрям-с, как водится, – кивнул Леша. – А чё это?

– Как, вы не знаете?

– Да и в самом деле – что же это такое?

– Я в Таиланде был, вернулся совсем недавно, – мягкой и как бы извиняющейся улыбкой отозвался Сережа.

– А, это Ельцин с Кравчуком и с этим белорусом что-то придумали вместо горбачевского Союза Суверенных Республик, – кивнула Нина.

– Да, да, – ухватился господин, – белобрыс… белорус был Шушкевич. Они собрались в… Белорусской Чаще, так, кажется… и объявили, что СССР больше нет.

– Нет, кроме шуток?! – до Саши наконец-то дошло.

– Это так. Теперь они сделали – это называется… Содружество Независимых Государств. Три славянские республики.

– Без чурбанов?

– Как-как? – не понял господин.

– Ну, Средняя Азия, братские народы, хрен им в редьку, – пояснил Леша.

– Нет, – лицо господина еще больше вытянулось от непонятного, но очевидного расизма этих милых русских, – только Россия, Украина и Белоруссия. Столица в Минске.

– Во-во, туда их, министров обделанных, – обрадовался Леша.

– Мальчики, в Молдавии такие фрукты… и вино такое домашнее бывает… «Изабелла»… – размечталась Нинка. – Это что, уже заграница?

– Ну. Считай, Румыния.

Господин сидел молча и несколько подавлено, не понимая реакции русских на развал последней в мире империи.

– Господа, но вам… не жаль?

– Горбатого? – угадала Нинка. – Знаете, такой анекдот: Шарапов с Жегловым разоблачают «Черную кошку»…

– Нин, да откуда ему, тут ведь не показывали.