В качестве компенсации за завышенную цену оказанной услуги, марсельские парни дали Бандияну пару-тройку наколок к своим знакомым в штатах Теннесси, Кентукки, Огайо. Бандиян взял в свою очередь адресок кафе, в котором обычно искала клиентуру моя биологическая мать Лулу, пообещал ей черкнуть пару строк, и уехал по железной дороге в Луисвилл, штат Кентукки, город на реке Огайо. Поработав там годик или более в неком полулегальном бизнесе, он поехал в Цинциннати, а оттуда в Питтсбург. Из каждого города Луку Бандиян непременно посылал весточку в Новый Орлеан к своей француженке Лулу. В Питтсбурге Бандияна застала война. Появились военные заказы и Луку приняли на какой-то завод, связанный с производством телефонной аппаратуры. Он получил комнату в заводском бараке и в одной из открыток-весточек пригласил мою будущую мать Лулу приехать в Питтсбург осмотреться, а если что и остаться. Репутация Лулу в Новом Орлеане не давала ей возможности создать свою семью, и она приняла приглашение Луку Бандияна. Вскоре Луку Бандиян и Лулу сочеталась законным браком. Молодые поселилась в комнате Луку в заводском бараке, а Лулу Бандиян устроилась посудомойкой в ресторане на железнодорожной станции. Так в Питтсбурге мои родители провели военные годы.

А нам необходимо перенестись в окрестности Москвы. На некий сверхсекретный объект, где-то между Подольском и Серпуховом, из Германии чекисты доставили группу военнопленных немецких и австрийских врачей – генетиков. Эта группа в ходе своей научной работы в третьем рейхе вплотную подошла к возможности встраивания в геном человека любой целевой установки поведения индивидуума. Эта установка до поры до времени находилась в спящем состоянии, но могла быть оживлена особым способом – или уколом, или путем температурного удара (теплом или холодом), или специальной кодовой фразой, т.е. с использованием канала слуха. Работы пленных генетиков заинтересовали секретные управления советской разведки и был открыт НИР, назовем его «Виноград», по реализации идеи заброски советских агентов на запад путем оплодотворения западных женщин семенем с заряженным нужной установкой геномом. Авторство этой революционной идеи не известно, но многие считают, что это предложил лично «САМ».

«Виноград» года через два стал давать практические результаты, были произведены натурные опыты, так как в учреждениях чекистов людской материал находился в любом количестве и даже с избытком. В самом конце сороковых годов было изготовлено нужное семя, для чего использовали семя особо ответственных, а главное здоровых работников органов. Встал вопрос доставки семени в организм биологической матери будущего агента. В рамках «Винограда» прорабатывались разные идеи, но остановились на подмене оперативным способом вагинальной противозачаточной свечки, которую американская «пациентка» вводила в себя после полового акта, на специальную свечку, содержащую сперму с заряженным геномом.

Тут, я должен отметить, что Лулу Бандиян после войны иногда покидала барак своего мужа Луку Бандияна и уезжала в Новый Орлеан, где девушки ее грациозной комплекции легко находили обеспеченную клиентуру среди моряков – ветеранов войны. В Новом Орлеане одним таким ветераном войны был неизвестный мне советский тайный агент. Его снабдили нужной сверхсекретной вагинальной свечкой, а он представил в Центр досье на возможные объекты внедрения. Возможно, работа мужа Лулу на полусекретном заводе в Питтсбурге сделала свое дело. Советский агент воспользовался услугами Лулу, подменил ее противозачаточное средство, и она к радости моего небиологического отца Луку Бандияна родила ему в Питтсбурге мальчика. Это был я – Эжен Бандиян.