Итак, помощь дипломатии русским обителям осуществлялась на основании 62 статьи Берлинского трактата и общего правила поддержки русских подданных на территории Турции. Это распространялось, в первую очередь, на большие обители – Пантелеймонов монастырь, Ильинский и Андреевский скиты, принадлежность которых России представлялась бесспорной, а строгая организация давала возможность контроля над ними. В числе имущественных споров, которые вели русские с греками на Афоне в конце XIX – начале ХХ в., особо выделяются дело Ильинского скита с Пантократорским монастырем и дело грузинской келлии Св. Иоанна Богослова с Иверским монастырем.

Правовой статус насельников русских обителей был неопределенным. С точки зрения Оттоманского государства русские насельники Афона являлись османскими подданными. Афонским канонизмом 1876 г. все святогорские монахи, независимо от их национальности, объявлялись подданными Османской империи; им выдавались так называемые нуфусы (виды на жительство), формально приравнивающие их к османским подданным. Однако это турецкое подданство оставалось номинальным, а канонизм, хотя был введен в свод турецких законов, никогда не выполнялся. Русские монахи оставались русскими подданными, сохраняли свои российские паспорта и пользовались покровительством русского правительства в лице его дипломатических представителей. По русским законам, российское подданство терялось лишь в следующих случаях: 1) вследствие поступления на иностранную службу без разрешения правительства; 2) вследствие отказа на вызов русских властей вернуться на родину. Более того, 62 статья Берлинского трактата подтверждала покровительство русским монахам со стороны дипломатов именно как российским подданным.

Вместе с тем, согласно указу Св. Синода от 13 июля 1816 г., русские подданные, принявшие постриг за границей, не признавались как монахи в России. В ответ на это Александр I издал другой указ, который разрешал богомольцам принимать монашество, но при условии, что они навсегда останутся за границей. В дальнейшем лиц, постриженных за границей, принимали в русские монастыри в монашеском звании и своем сане после прохождения трехлетнего послушнического искуса, причем в каждом случае требовалось разрешение от Св. Синода. Эта практика прослеживается на многих примерах. Приведем один из них. В феврале 1900 г. иеромонах Андреевского скита Порфирий обратился к настоятелю Виленского Свято-Троицкого монастыря архим. Палладию с прошением о принятии его в число братии с разрешением священнослужения. Архим. Палладий ходатайствовал перед архиереем об исполнении этого прошения в связи с недостатком в иеромонахах. Архиепископ Литовский и Виленский Ювеналий, однако, отвечал, что он не имеет права дать подобное разрешение, так как «пострижение и рукоположение, производимое на Афоне, не признается в России без разрешения Св. Синода, потому проситель и должен просить Св. Синод»