Стали искать ментов и не нашли.

– Запросите комендатуру, – подсказал Пашкованцев. – Сдается мне, они с вертолетом отсюда улизнули. Не захотели пешком идти…

Майор заспешил к ближнему бронетранспортеру, как все бронетранспортеры, оборудованному рацией [3]. Сеанс связи длился недолго. Майор вернулся.

– Как же вы их упустили?

– А на нас кто-то возлагал обязанности по охране ментов? – спросил старший лейтенант встречно. – Где они?

– Прилетели с вертолетом и сразу убежали по домам…

– Я не думаю, что их будет сложно найти… – решил Алексей.

Майор вздохнул. Искать ментов – это для него лишняя работа. А как хорошо было бы, сумей спецназовцы сразу опознать нападавших и выложить их паспортные данные вместе с досье на каждого… По крайней мере, старший лейтенант Пашкованцев прочитал очередной вздох майора именно так…

– Страшный сержант!

– Здесь я… – вышел из-за плеча старшего лейтенанта старший сержант Лопухин.

– Я с «грузом 200» [4] поеду… Тебе задача: выводишь взвод в комендатуру. Отвечаешь за каждого персонально. Вернусь, увижу кого пьяного, спрошу с тебя…

– Понял, товарищ старший лейтенант. Санитарный вертолет, сами понимаете, пешим ходом не догнать…

– А мимо магазина вы проходить не собираетесь…

– Я через весь райцентр, товарищ старший лейтенант, бегом взвод проведу… В высоком темпе… Никто не успеет на бегу…

– И после бега тоже никуда не бегать… Ждать меня… Ладно… Не заблудишься?

– Негде блудить, товарищ старший лейтенант.

– Блудить или блуждать? – спросил Алексей со смешком. – Блудить ты в другом месте будешь… А здесь постарайся не блуждать…

Кабина «КамАЗа» высокая, и забираться в нее с раненой и перевязанной ногой не просто. Сначала Пашкованцев автомат на сиденье пристроил, потом сам пристроиться попытался, но, чтобы взобраться, предстояло или на раненой ноге стоять, или поднимать ее и снова на нее опираться. Помогли Лопухин с Русаковым. Просто подхватили командира за здоровую ногу и под зад и усадили на сиденье. Усадили, впрочем, весьма аккуратно, как стеклянного…

– Мягко у тебя здесь… – сказал старший лейтенант водителю – ментовскому прапорщику – и одновременно изобразил рукой прощальный жест взводу, а потом дверцу захлопнул. – Доедем с комфортом…

– Это пока мягко, когда стоим… Поедем, мягко не покажется…

Водитель ответил с таким ужасным акцентом, что Пашкованцев с трудом понял его. Оказалось, он дагестанец, хотя по первому взгляду вполне на русского похож. Может быть, потому что рыжий. Среди дагестанцев, видел Алексей, рыжие часто встречаются.

Первым поехал бронетранспортер с седым майором, возглавлявшим следственную бригаду. Следом двинулся «КамАЗ». Второй бронетранспортер замыкал колонну. Несмотря на уничтожение большой и сильной банды только что, стандартные меры безопасности все равно предпринимались. И хотя трудно было предположить, что кто-то атакует «КамАЗ», чтобы захватить тела бандитов, бэтээры все равно перед выходом пошевелили башнями, проверяя подвижность пулеметных установок, словно бы предупреждая невидимого противника о своей боеготовности.

Уже с началом движения старший лейтенант ощутил сермяжную правоту ментовского прапорщика. Мягкое сиденье еще не гарантировало мягкого хода машины по такому участку, где дорогу никогда и строить даже не предусматривалось, потому что каждая дорога должна вести куда-то. Здесь можно было бы строить полигон для испытания бронетранспортеров в условиях катастрофической проходимости. И как умудрялся «КамАЗ» эти камни и ямы преодолевать, знал, наверное, только рисковый ментовский прапорщик. А в том, что он человек очень рисковый, сомневаться не приходилось.