В результате скульптуры и окружавший их сад должны были открываться зрителю в процессе движения. При этом скульптуры наполняли окружающее пространство мифологическими образами, близкими к языческому мировосприятию.

Через Византию на Русь попадали не только некоторые элементы культуры античного садоводства, но и основы как христианского, прежде всего монастырского, так и приусадебного светского садов. Основание и обустройство монастырей в столице и других центрах Киевской Руси зачастую предусматривало и создание садов. Так, согласно одной из версий утраченного впоследствии Жития Антония Печерского, по возвращении святого в Киев в 1051 г. из одного из афонских монастырей он разбил поблизости от пещер «яблонный сад».[64] Посадка последнего совпадает по времени с учреждением этой авторитетнейшей обители. Несомненно, под влиянием христианства на Руси появились многочисленные поселения и даже усадьбы, именовавшиеся Раями.[65] Известно, например, что Раем называлась и усадьба Юрия Долгорукого, находившаяся на противоположном от Детинца берегу Днепра.[66] Появление таких топонимов следует признать свидетельством усвоения русским обществом новых, христианских ценностей, в том числе и тех, которые оказали влияние на принципы организации и восприятия сада.

Только влиянием Византии можно объяснить возведение на Руси еще с X в. каменных жилых зданий, предназначенных главным образом для самой знатной части русского общества. Строительство «каменных теремов», которое осуществлялось не только в Киеве, где одних обнаруженных построек X–XII вв. такого рода насчитывается около десяти, но и в других городах – Переяславле-Хмельницком, Чернигове, Смоленске, Полоцке, Гродно, Звенигороде (Южном), Перемышле и Боголюбове.[67] Устойчивый интерес, возникший у русской правящей верхушки к каменным гражданским сооружениям, дает основания предположить, что на некоторых из них могли быть обустроены верховые сады, подобные тем, которые украшали в то время дома византийской знати. То, что на Руси были известны верховые сады, подтверждает Изборник Святослава 1076 г., где упоминаются и «садове весяции», т. е. верховые сады.[68]

Возможно, в некоторых самых крупных русских городах учитывались правила византийского градостроительства. Речь идет о так называемом «Законе градском», входящем в Кормчие книги, где регулировался порядок строительства и содержания городов, в том числе рекомендации по посадке деревьев в их границах. Например, в одном из пунктов Закона градского рекомендуется сажать деревья на расстоянии от девяти до пяти стоп от чужой границы, с тем чтобы не затенять соседних домов и не перекрывать открывавшихся перспектив.[69] По мнению некоторых специалистов, «русскую традицию размещения садов в городе можно рассматривать как развитие греко-византийской».[70]

Итак, оценивая истоки русского средневекового садоводства, нельзя не принять во внимание следующие обстоятельства:

Многовековой опыт культивирования определенных плодовых деревьев и кустарников, произраставших на территории Восточной Европы, и те особенности их восприятия, которые укоренились в народной бытовой традиции на многие столетия.

Появление новых видов садов в период становления государства и освоения христианства (прежде всего монастырских и светских городских, «красных»), каждый из которых был отмечен особым своеобразием, а их семантика восходила к общему пониманию райского сада, зафиксированному в Священном Писании.

Почитание деревьев сложилось еще в дохристианскую эпоху, отдельные элементы которого сохранялись в бытовой среде вплоть до начала XX столетия. Особое отношение к дереву определялось широким кругом качеств, которыми оно наделялось.