– Ой, – сказала Булочка. – А мы думали, Перге, Пергам, пергола – это просто смешные слова, как "трали-вали"!

– Ничего подобного! – настаивал Ёж. – Где тот народ, что подарил нам это слово? Кто они – страшные и печальные пергуннах? Огни Те Лапа (это, кажется, светлячки-хулиганы) нам путь не укажут! Зато «Придет Большая Пергуннах и заберет тебя!» – пугают деток на Таити, когда те не хотят есть брюссельскую капусту!

Девочки переглянулись. "Большая Пергуннах"? Звучало как нечто среднее между пылесосом и драконом.

– Но что это *такое*? – спросила Звонка.

– А вот что! – Ёж-Профессор достал микроскоп. – Индусы этим словом делят сельские общины (то есть, кричат: "Эй, Пергуннах, отдай моего буйвола!"). Яванцы называют им себя (видимо, когда чихают). А скандинавы только женщин (особенно тех, кто вяжет огромные свитера). Оно от атомов славянского перга (древняя бумага из кожи, на которой писали: "Не ешь меня, я – документ!") в пряженных хлебных зернах (это когда хлеб в тостере прыгает) до корчёванных вепсами лесов (вепсы, говорят, так ругаются, когда пень не поддается). Был еще древненемецкий перебой согласных: Берге, Бергам и берг, иль Перг – всё это значит "Гора!", но немцы вечно спорили, как громче крикнуть. Но главный перевод ностраты (это такой древний язык, на котором говорили "Ам!" и "Брр!") дарят нам Мадьяры с Южного Урала: Perg-Un – долина гор! Ура! Будапешт! Апрель! – И Ёж упал в куст от восторга.

– Постой! – воскликнула Булочка. – Значит, Большая Пергуннах – это… Большая Долина Гор?

В этот момент земля задрожала! Зашелестели кусты! Из-за скалы показалось что-то ОГРОМНОЕ, МОХНАТОЕ и… очень сонное.

– Ой, – зевнуло Огромное. – Это кто тут про турбулентную зону? Я испугался, друг… то есть, не испугался, а проснулся. Я – Пергуннах. Просто Пергуннах. Не "Большая". Я – долина. Точнее, я в ней живу. Меня разбудили крики про сквалыжного Перса и сожженный буфет.

Оно было похоже на гигантского ленивого медведя, покрытого мхом, цветами и одной заблудившейся козой.

– Ты… ты не заберешь нас? – робко спросила Звонка.

– Зачем? – удивился Пергуннах. – У меня тут и так полно страшных и печальных… камней, которые вечно жалуются, что их пинают. И огни Те Лапа (светлячки) по ночам мигают без спросу. Я лучше посплю. А если победы ждете над глупостью и чванством – так это ж тяжкий труд! Лучше печеньку дайте, если есть. Или расскажите, что там у вас взрывалось? Не сырник ли?

Оказалось, Пергуннах обожал сырники и терпеть не мог, когда горы называют страшными словами без спросу. Он просто был большой, уютной, немного сонной Долиной Гор, где можно прекрасно спать, есть сырники и слушать, как Ёж-Профессор бормочет про древние субстраты.

А Большая Пергуннах? Ее так и не нашли. Потому что, как выяснилось, это просто страшилка для непослушных туристов, которые мусорят на тропинках. Говорят, если оставить обертку, она *действительно* придет – не чтобы забрать, а чтобы громко, как ритмы канонады, захрапеть тебе в ухо всю ночь!

Чему научила сказка:

1.Слова – как горы: кажутся страшными, пока не разберешься, что они значат! «Пергуннах» – это просто уютная долина.

2.Не верь страшилкам! Особенно тем, что придумали на Таити про брюссельскую капусту. «Большая Пергуннах» оказалась милым соней.

3.История – это весело! Особенно если представить сквалыжного Перса, который бегает за Таис Афинской, отобравшей у него компот.

4.Сырники – взрывоопасны! Но очень вкусны. Даже для Пергуннаха.

5-я Турбулентная зона – это не страшно. Особенно если это просто зона падающих сырников. Главное – не класть их поверх яиц!