Награжденные всеми степенями (четыре Георгия были, например, у будущего красного маршала Семена Буденного) именовались полными георгиевскими кавалерами. Ну это как Герой Советского Союза!
Кроме награды Гумилева повышают в звании до ефрейтора, а 15 января 1915 года он становится унтер-офицером.
Летом того же года продолжаются страшные бои. Дни 5–6 июля поэт запомнит как самые тяжелые в кампанию 1915-го. Новый подвиг: под артиллерийским огнем спасает (выносит на руках) пулемет, который позволит держать линию обороны. Но только в начале декабря выйдет приказ по Гвардейскому кавалерийскому корпусу о награждении Гумилёва Георгиевским крестом 3-й степени № 108868.
Унтер-офицера в марте 1916 года производят в прапорщики (первый офицерский чин) и переводят приказом командующего Западным фронтом в 5-й гусарский Александрийский полк, стоявший в Латвии.
На реке Двине
Полное наименование полка – 5-й гусарский Александрийский Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полк. Вот что вспоминал сослуживец Гумилёва полковник Сергей Александрович Топорков, впоследствии эмигрант в Париже (запись сделал его брат Юрий Топорков, тоже полковник, тоже эмигрант, знаток поэзии, занимавшийся изучением жизни и творчества Гумилева и Ахматовой):
«…Н.С. Гумилев, в чине прапорщика полка, прибыл к нам весной 1916 года, когда полк занимал позиции на реке Двине, в районе фольварка Арандоль. Украшенный солдатским Георгиевским крестом, полученным им в Уланском Ее Величества полку в бытность вольноопределяющимся, он сразу расположил к себе своих сверстников. Небольшого роста, я бы сказал непропорционально сложенный, медлительный в движениях, он казался всем нам вначале человеком сумрачным, необщительным и застенчивым».
Постойте, почему упоминается один крест? Ведь к тому времени у Гумилёва было уже два Георгия! Запись делалась много лет спустя, и, возможно, старина полковник что-то запамятовал.
Из стихотворения «Память», апрель 1921 г.
В 2016 году (сто лет прошло после боев!) в усадьбе Арендола открыли памятный знак в честь Гумилева. Автор знака – Арам Погосян, средства предоставил питерский меценат Грачья Погосян. На металлической пластине – барельеф поэта в гимнастерке с двумя приколотыми Георгиевскими крестами, что правильно. Надпись: «Здесь в 1916 году проходил службу поэт, прозаик, создатель школы акмеизма Николай Степанович Гумилев. 15.04.1886–26.08.1921».
Учитывая сегодняшние непростые отношения между Россией и Латвией, поступок хозяина усадьбы Арвида Турлайса, давшего согласие на установку знака, можно только приветствовать. Впрочем, после Первой мировой Латвия стала независимой, и отношение к той войне у латышей особое.
Пуля – дура. Но не всякая
Итак, фронт на Двине. Война приобрела позиционный характер, и кавалеристы, не имеющие возможности скакать в атаку под убийственными пулеметными очередями противника, все чаще оказываются в окопах.
Уже упоминавшийся исследователь жизни и творчества Гумилева Юрий Топорков в Париже записывает воспоминания некоего полковника А.В. Посажного. Вот фрагмент:
«В 1916 году, когда Александрийский Гусарский полк стоял в окопах на Двине, шт. – ротмистру Посажному пришлось в течение почти двух месяцев жить в одной с Гумилевым хате. Однажды, идя в расположение 4-го эскадрона по открытому месту, шт. – ротмистры Шахназаров и Посажной и прапорщик Гумилев были неожиданно обстреляны с другого берега Двины немецким пулеметом. Шахназаров и Посажной быстро спрыгнули в окоп. Гумилев же нарочно остался на открытом месте и стал зажигать папироску, бравируя своим спокойствием. Закурив папиросу, он затем тоже спрыгнул с опасного места в окоп, где командующий эскадроном Шахназаров сильно разнес его за ненужную в подобной обстановке храбрость – стоять без цели на открытом месте под неприятельскими пулями».