Нищета ежегодно растет», —
«Речь идет о сардинских владеньях» —
Поясню – и статейка пройдет!
Точно так: если страстную Лизу
Соблазнит русокудрый Иван,
Переносится действие в Пизу —
И спасен многотомный роман!
Незаметные эти поправки
Так изменят и мысли, и слог,
Что потом не подточишь булавки!
Да, я авторов много берег!
Сам я в бедности тяжкой родился,
Сам имею детей, я не зверь!
Дети! дети! (старик омрачился).
Воздух, что ли, такой уж теперь —
Утешения в собственном сыне
Не имею… Кто б мог ожидать?
Никакого почтенья к святыне!
Спорю, спорю! не раз и ругать
Принимался, а втайне-то плачешь.
Я однажды ему пригрозил:
«Что ты бесишься? что ты чудачишь?
В нигилисты ты, что ли, вступил?»
– Нигилист – это глупое слово, —
Говорит, – но когда ты под ним
Разумел человека прямого,
Кто не любит живиться чужим,
Кто работает, истины ищет,
Не без пользы старается жить,
Прямо в нос негодяя освищет,
А при случае рад и побить —
Так пожалуй – зови нигилистом,
Отчего и не так! – Каково?
Что прикажете с этим артистом?
Я в студенты хотел бы его,
Чтобы чин получил… но едва ли…
– Что чины? – говорит, – ерунда!
Там таких дураков насажали,
Что их слушать не стоит труда,
Там я даром убью только время. —
И прибавил еще сгоряча
(Каково современное племя?):
Там мне скажут: ты сын палача! —
Тут невольно я голос возвысил,
«Стой, глупец! – я ему закричал, —
Я на службе себя не унизил,
Добросовестно долг исполнял!»
– Добросовестность милое слово, —
Возразил он, – но с нею подчас… —
«Что, мой друг? говори – это ново!»
Сильный спор завязался у нас;
Всю нелепость свою понемногу
Обнаружил он ясно тогда;
Между прочим, сказал: «Слава богу,
Что чиновник у нас не всегда
Добросовестен»… – Вот как!.. За что же
Возрождается в сыне моем,
Что всю жизнь истреблял я? о боже!.. —
Старец скорбно поникнул челом.
«Хорошо ли, служа, корректуры
Вы скрывали от ваших детей? —
Я с участьем сказал: – без цензуры
Начитался он, видно, статей?» —
И! как можно!.. —
Тут нас перервали.
Старец снова газету берет…
1865

Впервые: Современник. 1865. № 8. С. 504–514. Действие происходит в читальне Английского клуба. Некрасов воспользовался правилами 6 апреля 1865 г., освободившими его журнал от предварительной цензуры, и тотчас же опубликовал в нем острую сатиру на цензора. Вскоре «Современник» получил официальное предостережение: он будет закрыт, если не изменит своего направления. Одним из поводов и стала публикация стихотворения «Газетная», хотя и напечатанного с некоторыми изъятиями. В докладе цензора о 8-й и 9-й книжках журнала за 1865 г. говорилось, что в стихотворении «Газетная» «…изображено в оскорбительном виде существующее и, следовательно, сохраняемое силою закона звание цензора» (Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем. Т. 2. Л., 1981. С. 410). В апреле 1866 г. «Современник» был закрыт навсегда. В полном виде «Газетную» удалось опубликовать только в 1873 г., когда вышел сборник «Стихотворений» Некрасова, – потому, быть может, что публикацию стихотворения предваряет ироническое предисловие: «Само собой разумеется, лицо цензора, представленное в этой сатире, – вымышленное и, так сказать, исключительное в ряду тех почтенных личностей, которые, к счастью русской литературы, постоянно составляли большинство в ведомстве, державшем до 1865 года в своих руках судьбы всей русской прессы».

Песни о свободном слове

I

Рассыльный

Люди бегут, суетятся,
Мертвых везут на погост…
Еду кой с кем повидаться
Чрез Николаевский мост.
Пот отирая обильный
С голого лба, стороной —
Вижу – плетется рассыльный,
Старец угрюмый, седой.
С дедушкой этим, Минаем,
Я уж лет тридцать знаком:
Оба мы хлеб добываем