Вскоре после нападения на Грецию германские войска оккупировали Афон, при этом вместо греческого был назначен немецкий комендант Святой Горы. Интересно отметить, что уже 25 апреля 1941 г. проживавший в захваченной немцами Варшаве православный грузинский профессор-архимандрит Григорий (Перадзе) написал в Рейхсминистерство церковных дел докладную записку об организации церковной жизни на Афоне. Отец Григорий предложил послать на Святую Гору дружественного германским властям православного монаха в сане архимандрита, который бы играл роль посредника между немецкой администрацией и Кинотом, причем предложил в этом качестве свою кандидатуру. Архимандрит Григорий также предостерег от попыток итальянцев ослабить Греческую Православную Церковь в пользу Ватикана и написал о необходимости спасения гибнущих старинных рукописей в бывшем грузинском монастыре Ивирон.

Хотя ходатайство отца Григория поддержал Кавказский комитет в Берлине, указавший, что тот знает греческий язык, находится в юрисдикции Константинопольского Патриарха и дружественен Германии, Рейхсминистерство иностранных дел 3 мая написало негативный отзыв о докладной записке архимандрита, и она была отвергнута (позднее архимандрит Григорий погиб от рук нацистов и был прославлен в лике святых Польской Православной Церковью)^>66.

В первые месяцы оккупации Греции, в 1941 г. Священный Кинот направил германскому руководству и лично Гитлеру письмо с просьбой сохранить монастыри от разрушения. В этом, переведенном на немецкий язык отцом Герасимом (Менагиасом), письме члены Кинота просили рейхсканцлера не причинять вреда Святой Горе, подчеркивая уникальность монашеской жизни на древнем Афоне и «мирную жизнь в молитвах и постах» обитающих там отшельников. При этом отношение отца Герасима к немцам было негативным и, по свидетельству других афонитов, характеризовалось словами: «Низпосла стрелы, и разгна [их], и молнии оумножи, и смяте [их]»^>67.

Вскоре после отправки письма Гитлеру на Афон прибыла группа немецких офицеров. Поскольку русский иеромонах Софроний (Сахаров) хорошо знал немецкий язык, его попросили сопровождать этих офицеров и убедить их в необходимости сохранить Святую Гору. Один из афонитов позднее писал: «Своей образованностью, воспитанием и скромностью отец Софроний так поразил немцев, что рапорт, который они подали в ставку Гитлера после посещения Афона, был самым благожелательным. Ответ ставки также был положительным. В результате ни один из монастырей Афона во время оккупации не пострадал и не лишился своего самоуправления. Более того, немецкий гарнизон перекрыл доступ на Афон всем мирянам»^>68. Позднее этот случай был использован для ложного обвинения отца Софрония в сотрудничестве с оккупантами.

Возможно, в ходе упомянутой поездки, в августе-сентябре 1941 г. была проведена немецкая научная экспедиция на Святую Гору, результаты которой оказались опубликованы в виде книги «Монашеская страна Афон», изданной в сентябре 1943 г. штабом управления при рейхсминистре Альфреде Розенберге^>69.

Германское руководство гарантировало афонским монастырям сохранение прежней автономии и правил управления жизнью обителей, но оставило немецкого губернатора Святой Горы. Эту должность весь период оккупации занимал ученый-византолог Дёльге, преподававший после окончания войны в Мюнхенском университете. Кроме того, на Афонском полуострове были размещены караульные посты германской армии, один из них, в частности, находился на берегу, рядом с румынским скитом св. Иоанна Предтечи. Военнослужащие этих постов подчинялись старшей полевой комендатуре № 395.