В интересах этого дела, тесно связанного с нуждами новосозданной армии, многовотчинным владельцам раздавались не только овцы, но и овчары. Овчаров не спрашивали, желают ли они поступать в услужение к таким-то владельцам, совершенно так же, как не спрашивали ловцов жемчуга, желают ли они наняться к капитану Вельяшеву. Трудящееся население страны рассматривалось как государственная собственность. Изучение ремесел тоже сделалось повинностью и тоже ради «государственной пользы». В 1712 г. приказано было во всех губерниях выбрать 315 молодых людей из кузнецов и столяров, лучших в своем мастерстве, и обучить их выделке стволов, замков и ружейных лож. Кроме того, в каждой губернии по два человека должны были обучаться седельному мастерству для полков. Люди, знавшие те или другие ремесла, должны были идти на государственные работы по первому требованию правительства. В 1709 г. выслано было в Петербург, для городового строения, сорок тысяч человек, не считая каменщиков и кирпичников. В 1711 г. опять потребованы были из губерний мастеровые люди для адмиралтейских работ и т. д., и т. д.

Как смотрел Петр на трудящееся население, лучше всего видно из следующего. В сентябре 1702 г. он предписал Шереметеву «купить из лифляндских жителей земледельцев и прислать их в Россию для поселения в разных нехлебородных местах, чтоб таким образом, посредством их, научить русских лучшему обрабатыванию полей». Предприятие это получило неожиданно благоприятный оборот. При наличности большого числа пленных в покупке «чухны» не оказалось надобности. Шереметев отвечал царю: «Указал ты, Государь, купя, прислать Чухны и Латышей, а твоим Государевым счастьем и не купленных пришлю. Можно бы и не одну тысячу послать, только трудно будет вести». Однако, несмотря на трудность, в Москву отправлено было 600 человек обоего пола.

Европеизуя Россию, Петр доводил до крайнего логического конца то бесправие жителей по отношению к государству, которое характеризует собою восточные деспотии. Не церемонясь с трудящимся населением («с государевыми сиротами»), царь-преобразователь не считал нужным церемониться и со служилыми людьми («с государевыми холопами»).

Приобретение разного рода технических знаний (изучение «навигацкой» науки и «инструментов») тоже сделалось одним из многочисленных видов натуральной повинности: натуральной повинностью дворянства. Мы уже знаем, что дворянство плохо исполняло эту свою повинность, но все-таки в известной, хотя и незначительной, мере исполняло. В свою очередь, глава государства дорожил дворянством лишь в той мере, в какой оно исполняло стою обязанность служить и готовиться к службе. Петр неустанно твердил дворянству, что только посредством службы оно делается «благородным» и отличным от «подлости», т. е. от простого народа. Но если только служба делала дворян «благородными», то было вполне естественно давать дворянские права всякому заслуженному человеку. Петр так и поступал. По указу 16 января 1721 г. всякий, дослужившийся до обер-офицерского чина, получал потомственное дворянство.

Установляя в январе следующего года знаменитую «Табель о рангах», Петр пояснял, что люди знатной породы не получат никакого ранга до тех пор, пока они не покажут заслуг государству и отечеству. Уже за несколько лет до того, – в феврале 1714 г., – запрещено было производить в офицеры тех служилых людей «из дворянских пород», которые сами не прошли солдатской службы в гвардии и «с фундамента солдатского дела не знают». Согласно воинскому уставу 1716 г., «шляхетству Российскому иной способ не остается в офицеры происходить, кроме, что служить в гвардии». Вследствие этого гвардейские полки сделались дворянскими по преимуществу. В гвардейском полку