У американских индейцев есть поговорка: «Прежде чем судить человека, надо пройти милю в его мокасинах». В отношениях между русскими и американцами это означает необходимость осознать, в чем и почему мы разные, необходимо разобраться в наших культурных кодах. Или, говоря проще, лучше узнать друг друга. Узнать – для разумных людей – означает понять. Другого способа наведения мостов между людьми и странами я не знаю. Собственно, этому и посвящена эта книга. Но прежде, чем мы начнем «наводить мосты», попробуем разобраться, какое место в русском сознании занимает страна Америка.

Еще совсем недавно, как раз до Трампа, мы коллективно не любили Америку. Мы смеялись над ней, плевали ей вслед, грозили и посылали проклятия. С победой Трампа мы вступили в полосу когнитивного диссонанса. С одной стороны, наша надежда, почти что готовый с нами дружить Дональд Трамп, с другой – мы же точно знаем, что враждебная, не любящая нас Америка, ну пусть не вся Америка, а ее политический класс, никуда не девалась.

Какая бы Америка ни была, она – необходимая часть нашего сознания, ориентир на местности, как Кремль в Москве, как Эйфелева башня в Париже. А вот представим себе на секунду: если бы эта Америка взяла и вдруг исчезла. Исчезла насовсем, была – и нет ее, испарилась. Как мы бы тогда?

Тогда, я думаю, в душах наших людей воцарились бы мрак и пустота. Но не скорбная пустота горькой утраты, а зияющая брешь в сознании. Вместе с Америкой исчезнет мозговая доля, отвечающая за равновесие и ориентацию в пространстве. Это как если верящим в то, что мир держится на трех китах, объявить, что пара китов трагически погибла.

В нашем массовом сознании эта страна занимает особое место, являя собой абсолютное Зло и абсолютный Идеал, причем нередко и то и другое одновременно.

Нам необходима Америка, потому что вот уже как лет 70 мы подсажены на нее, как на наркотик. Мы придали ей статус референтности, статус стандарта даже в тех случаях, когда кроем Америку на чем свет стоит. Смешно сказать, у самых горячих ее оппонентов вроде Зюганова, Жириновского или видных единороссов то и дело вылетает фраза «…в той же Америке». Так они пытаются подтвердить свою мысль, словно ставя на ней знак качества.

Первыми чувство невосполнимой утраты наверняка испытают те, кто сегодня называет американцев «пиндосами». Причем произойдет это сразу после победного крика «Ура! Наконец-то свершилось!». Крик уйдет в пустоту, потому что уже будет не на кого больше валить причины своих жизненных фрустраций: Америки уже нет, а низкая зарплата, отсутствие перспектив, муж-алкоголик, «однушка» на пять человек в пятиэтажке – все это осталось и пялится на тебя неотомщенным оскалом.

И уж, конечно, большое горе постигнет ту часть населения, которая компенсировала все те же фрустрации мечтой об Эдемском саде, чертами которого наделила Америку. С ее потерей исчезает эталон, с высоты которого можно было клясть власть за отсутствие демократии и общее разложение страны. Останется, конечно, Европа. Но как же она мелка и незначительна в сравнении с Великой Америкой!

Но самый невосполнимый урон, тут уж и спорить нечего, понесет сама власть. Десятилетиями трудом тысяч и тысяч специалистов создавался образ врага, который исправно помогал в минуты нужды и самых больших провалов. Он сплачивал людей и ясно давал понять, кто виноват в их плохой жизни, да и просто отвлекал народ от мыслей об этой жизни. Его именем велась борьба с инакомыслием. И вот ничего этого нет. Сегодня мы вроде бы пока еще надеемся как-то улучшить отношения, но ведь завтра неровен час этот образ снова может понадобиться. Останется, конечно, все та же Европа, но ведь опять-таки мелковата для такого большого дела. В общем, беда!