Город Лохбург готовился к очередным выборам. Спонсором этого праздника демократии был его несменяемый мэр мистер Бир. Посещая по очереди все четыре принадлежащие ему салуна, он выставлял бесплатную выпивку всем посетителям. А тем временем крепкие ребята из его команды по своему «уговаривали» потенциальных диссидентов. Всё шло привычным путём, пока чёрт не принёс на его голову русских туристов и примкнувшего к ним аборигена.

На демократию им было наплевать, но когда дурачат и мордуют народ- это им было не по вкусу. Узрив погром редакции и типографии независимой газетки со всем их персоналом в лице одного человека, наши приятели не могли пройти мимо и вдрызг распушили банду хулиганов. Разогревшись таким образом, они готовились к решающей потасовке. Ждать её было не долго- битые шестёрки, утирая кровь и сопли, уже трусили за подмогой.

Дерзость пришельцев не на шутку разгневала власть предержащих. На помощь своему младшему брату- шерифу явился сам мэр с ассистентами и лично проорал в рупор предложение беззаконникам сдаться, чтобы быть по закону повешенными.

А Антон уже набил порохом бутылку из под шампанского, наскоро высосанного Мефодием, крепко заколотил в горлышко мундштук трубки Винису, начинённый тем же составом и опустил сей прибор в холщовый мешочек, заполнив оставшееся в нём пространство типографским шрифтом.

Этот то снаряд и полетел из окна второго этажа типографии в сливки местного общества, весело попыхивая по дороге трубкой мира. Печатное слово имело успех, закреплённый дуплетом десятого калибра и простой берёзовой оглоблей в умелых руках выпрыгнувшего из окна Антона. Сильно расстроенный утратой фамильного курительного прибора Винису тоже оттянулся, славно помахав своим томагавком. После этих его манипуляций взбитые сливки опали настолько, что на выборы пришлось выдвигать новые кандидатуры.

Заводя беседу в салуне много чего узнаешь о местных делах. Иногда такое, что только руками разведёшь. Вот и на сей раз прослышал наш батюшка, что многие из местных ранчеро решили сняться со своих пастбищ и двинуться дальше на запад. Вмешавшись в беседу, поинтересовался он причиной такого серьёзного решения и поведали ему, что местный магнат запретил гонять скот к реке на водопой через земли которые он объявил своими. И уже возводят по его приказу кое где ограды. А нанятые головорезы отбирают скот, который оказался в «его» владениях. Услышав такое, Мефодий круто разгневался и тут же закатил обличительную проповедь с обширными цитатами из Иоанна Златоуста. «Они бы и небо поделили, если на нём можно было заборы ставить», – гремел он на весь салун, обличая грабителей. В стране длиннорогих коров дело шло к революции. Но местному говяжьему королю грозило не гильотинирование, а линчевание.

Воротила, норовящий подмять под себя всю округу, был человеком уже знакомого нам Бешеного Гарри. Через него тот легализовывал награбленное. Поэтому шайка Бешенного всегда была к его услугам. Вот такой был расклад супротив двух наших джокеров и краснокожего в прикупе.

Штаб банды располагался в местном борделе. Туда и поступило известие о появлении смутьянов, когда Гарри ещё не слез с негритянки Лулу. Лулу осталась недовольна, поскольку её дружок сразу взбрыкнув впрыгнул в кожаные штаны и, размахивая револьвером, бросился поднимать свою армию, которая разлагалась в этом же гостеприимном заведении. Поначалу бойцы были не в восторге от предлагаемой перемены рода деятельности, но слух о том, что на них снова решил наехать шаман с двустволкой, который уже подорвал однажды их репутацию самой отчаянной ватаги во всём штате, возбудил их ярость. Шлюхи были забыты, бурбон остался в бутылках, всех чертей призвали на помощь- зрела большая заваруха.