Попытка атамана Каледина поднять против большевиков донское казачество провалилась, казаки за ним не пошли. 11 февраля атаман застрелился.

На следующий день, 12 февраля, большевики взяли Новочеркасск. Добровольческая армия оказалась в окружении. Под контролем добровольцев оставался только Ростов.

Генерал Корнилов принял решение идти на Екатеринодар, поскольку имелись сведения, что город находится под контролем войск Кубанской рады. 22 февраля 1918 года под натиском красных войск Добровольческая армия оставила Ростов и выступила на Кубань. Начался легендарный Кубанский Ледяной поход Добровольческой армии (имевшей 4200 штыков и сабель) с тяжелыми боями от Ростова-на-Дону до Екатеринодара в окружении двадцатитысячной группировки красных войск… Генерал Алексеев сказал перед походом: «Мы уходим в степи. Мы можем вернуться, если только будет милость Божия. Но нужно зажечь светоч, чтобы хоть одна светлая точка была среди охватившей Россию тьмы…»

В течение месяца Добровольческая армия продвигалась на Юг с ежедневными боями, не имея тыла, снабжения и отдыха.

На полпути к Екатеринодару стало известно, что войска Кубанской рады оставили город. Добровольческая армия вынуждена была свернуть в предгорья Кавказа… В конце марта к ней присоединился трехтысячный отряд Кубанской рады. Общая численность Добровольческой армии возросла до 6000 бойцов.

27—31 марта (9—13 апреля) Добровольческая армия предприняла штурм Екатеринодара, в ходе которого понесла большие потери. 31 марта (13 апреля) погиб главнокомандующий армией генерал Корнилов. Командование в тяжелейших условиях полного окружения принял генерал Деникин, который смог при непрекращающихся боях вывести армию из окружения на Дон, оставляя по станицам сотни раненых…

Как ни странно, все эти роковые события начала Гражданской войны не произвели впечатления на Голубинцева. Во всяком случае, в своей книге он об этом почти не рассказывает (разве что самоубийство атамана Каледина было мельком им упомянуто, и то без обстоятельств гибели донского властителя). Напротив, Голубинцев утверждал, что к весне 1918 года у казаков только-только начали накапливаться обиды и недовольство, чреватые восстанием. Но с выступлением никто не спешил… «Вот отпахаемся и начнем», – говорили казаки. Но день шел за днем, выступление откладывалось – пахота, сев, потом Пасха пришла…

Никто в станице не знал, что на Дону широко развернулось Белое движение и по соседству идут бои? «В этом отношении Усть-Хоперская станица была совершенно отрезана от остального мира – никаких сведений, никаких слухов. По советским данным, все обстоит благополучно, все тихо, все довольны», – вспоминал А.В. Голубинцев. Сомнительное утверждение…

И все же, в конце концов, 25 апреля 1918 года казачий съезд Усть-Хоперской станицы решил: «Общее собрание станицы и хуторов постановило: не подчиняться существующей советской власти и всеми мерами задерживать красногвардейцев».

Антибольшевистское восстание, к которому долго готовился Голубинцев, началось, но очень локально, в своей станице и окрестных хуторах. Фронтовик Голубинцев сразу занял пост начальника гарнизона станицы Усть-Хоперской и командира Усть-Хоперского казачьего отряда.

Постепенно восстание разрасталось, к станице Усть-Хоперской присоединилась Усть-Медведицкая, а есаул Голубинцев уже именовался командующим «Освободительными войсками вольных хуторов и станиц Усть-Медведицкого округа»…

Конечно, логика развития событий привела А.В. Голубинцева в Белую армию, где он командовал уже не «вольными хуторами», а крупными казачьими соединениями, дивизиями, сводными отрядами и бригадами из нескольких дивизий… С ноября 1918 года А.В. Голубинцев – полковник, а с ноября 1919-го – генерал-майор…