Уже светало, когда я вышел из дому и отправился во дворец великого князя Александра Михайловича.[7]

Все та же мысль, что сделан первый шаг для спасения России, наполняла меня бодростью и светлой верой в будущее.

Войдя в свою комнату во дворце, я застал в ней брата моей жены, князя Феодора Александровича, не спавшего всю ночь в ожидании моего возвращения.

– Слава богу, наконец ты. Ну что?

– Распутин убит, но я не могу сейчас ничего рассказывать, я слишком устал, – ответил я.

Предвидя назавтра целый ряд осложнений и неприятностей и сознавая, что мне необходимо набраться новых сил, я лег и заснул крепким сном».

Последствия дела Распутина описала княгиня Палей, жена великого князя Павла и восторженная обожательница царской семьи, в чем у нас позже будет возможность убедиться:

«Императрица убедила государя сурово наказать тех, кто был виновен (в смерти Распутина); но Феликс Юсупов, на котором лежала большая часть вины, удалился в одно из своих имений, в то время как великий князь Дмитрий Павлович получил приказ отбыть в Персию… До отъезда великий князь Дмитрий содержался под домашним арестом в своем петроградском дворце, не имея права ни покидать его, ни принимать кого-либо. Вечером 5 января он уезжал в полном одиночестве, даже отец не смог поцеловать его на прощание.

В царской семье и в Петрограде давало о себе знать большое волнение. Семья решила обратиться с прошением к императору, прося его не карать слишком сурово великого князя Дмитрия и ввиду слабого здоровья не отправлять его в ссылку в Персию.

Я написала текст прошения. В то время эта ссылка казалась слишком жестоким наказанием, но с Божьего соизволения именно таким образом и была спасена драгоценная жизнь Дмитрия, потому что те (члены царской семьи), кто остался в России, погибли от рук большевистских чудовищ в 1918-м и 1919 годах.

Конец ознакомительного фрагмента.