Нельзя не оговорить одного актуального в нынешней идеологической ситуации обстоятельства. В современных медиа почти безраздельно господствует идеология так называемого «постмодернизма» и его новейшей модификации – «постпостмодернизма». Провозглашая постулат «тотальной деидеологизации», постмодернизм в действительности опирается на те же категории, что и классическая домодернистская философия, которая их выработала на протяжении многовекового развития. Среди них – такие как объективное / субъективное; абсолютное / относительное; истина / заблуждение; свобода / необходимость; истина / идеал / идеология; форма / содержание и пр. Таким образом, лозунг «деилогизации» так же идеологичен, как и все те идеологии, которые он принялся «деконструировать», – и постмодернизм есть не что иное, по выражению Ю. К. Руденко, как «ещё одна идеология, но идеология, так сказать, лукавая»[57].
То, что выдаётся в постмодернизме за исходные основания своей концепции, утверждает исследователь, в действительности является его идеологической целью – обеспечить монопольную идеологизацию (в духе «тотальной деконструкции») человеческого сознания вообще, его тотальное зомбирование, а это значит – «его десакрализацию, денационализацию, дегносиологизацию, даже просто делогизацию!..»[58].
Для русского художника и публициста всегда была важна прежде всего содержательная сторона его творческого волеизъявления, что, собственно и придавало его творчеству характер тенденциозности: здесь нужно вспомнить Гоголя и всю «гоголевскую школу» русской литературы, Толстого, Достоевского и Щедрина, Некрасова, Белинского, Чернышевского, идеология каждого из которых была собственным открытием и находилась по отношению к общественному сознанию в позиции, с одной стороны – эвристической (ищущей мировоззренческую истину, вырабатывающей её), с другой – учительной (проповеднической).
Так что коренные понятия классической эстетики – идейность и тенденциозность – отнюдь никуда не исчезли. Напротив, когда все господствовавшие ранее идеологические системы либо рухнули, либо скомпрометировали себя, самое время оглянуться на публицистическое наследие ушедших веков и посмотреть на некоторые процессы в контексте исторической традиции, не забывая о логике и аксиоматике мысли.
Громова Людмила Петровна,
доктор филологических наук, профессор,
заведующая кафедрой истории журналистики СПбГУ
gromova_spb@mail.ru
l. gromova@spbu.ru
С. Г. Корконосенко
Движение теории журналистики: через призму терминологии
Автор рассматривает тенденции и противоречия в развитии теории журналистики в меняющемся обществе и в условиях модернизации технико-технологической базы ее функционирования. Вопросы теории ставятся в связи с динамикой терминологического аппарата в науке о журналистике. Обзор имеющегося опыта составления терминологических словарей выявляет высокую активность на этом направлении и вместе с тем нехватку фундаментальных энциклопедических разработок. Условием восполнения этого дефицита служит достижение согласия в исследовательском сообществе по коренным вопросам теории журналистики. Одним из магистральных путей к согласию служит использование контекстного подхода, предполагающего сосуществование и взаимодополнение различных теоретических традиций в рассмотрении журналистики. Вместе с тем данный подход оправдает себя в случае, если для науки сохранится журналистика как общее объектное поле исследовательского труда.
Ключевые слова: теория журналистики, теория медиа, сущность, терминология, контекстный подход.
Неразрывная связь развития теории с обновлением терминологического аппарата не нуждается в специальном доказательстве. Но в литературе встречаются и дальнейшая детализация этой идеи, заслуживающая специального внимания. Например, в одной из недавних публикаций говорится следующее: «Журналистика и журналистские роли не имеют “истинной” сущности; они существуют потому и так, как мы о них говорим. Дискурсивная перспектива позволяет нам “де-эссенциализировать” институт журналистики и поместить его в контекст дискурсивного построения и пересогласования»