Может быть, наш дорогой хозяин обнаружил рано утром бездыханного гостя, решил, что скандал нанесет непоправимый ущерб его заведению, и сам спрятал тело? В конце концов, что я знаю об Альдо Гримальди? Вдруг он не всегда был владельцем гостиницы. Кто знает, может, первую половину своей жизни Альдо провел в «Коза Ностра»?

Да и остальные постояльцы «Шварцберга» могут оказаться кем угодно. На первый взгляд все выглядят вполне невинно. Никого не заподозришь в способности совершить убийство. Однако кто-то же убил однорукого. Кто? Сестры-сплетницы Вострецовы? Белокурые арийцы, которые не умеют кататься на лыжах, но зачем-то притащились в «Шварцберг»? Оперная дива, которой здесь точно нечего делать? Ее худосочная дочка?

Что я знаю об этих людях? Сведений слишком мало, чтобы строить гипотезы. Мысли мои бродили по кругу, как стреноженные ослы, и мешали погрузиться в здоровый крепкий сон. Только поэтому я нарушила данное себе обещание.

Когда наступил вечер и в коридоре послышался голос хозяина, приглашающий всех на вечеринку, я встала, умылась, оделась и спустилась в зал.

Хозяин постарался на славу. Столовая была украшена электрическими фонариками и разноцветной мишурой, барная стойка засыпана скрипучим искусственным снегом, который переливался под лампами, на абажуры наверчен серпантин. В длинном вытянутом помещении стало светлее и уютнее. Как-то сразу вспомнилось, что за окнами зимний вечер, ледяной ветер сдувает снег с черных скал, а у нас здесь тепло и мирно.

Хозяин в белоснежной рубашке, бархатном пиджаке и при галстуке-бабочке колдовал за барной стойкой. Батарея разноцветных бутылок выстроилась за его спиной. Юная Агнешка разносила закуски. За столиками, расставленными как в ресторане, восседали постояльцы, принарядившиеся для вечеринки.

Арийцы потягивали какие-то коктейли из высоких изогнутых бокалов, украшенных зонтиками и ломтиками апельсина. Синьора Фаринелли надела серебристое платье с открытой спиной – кажется, эта дама не испытывала ни малейшего смущения по поводу своей внешности. Тощая девица в кожаных брюках и кружевной, естественно, черной блузке с отвращением цедила что-то слабоалкогольное. Сестры Вострецовы сверкали одинаковыми платьями из блестящей дешевой материи, только у старшей оно было темно-зеленым, а у младшей – цвета весенней листвы, отчего сестры приобрели поразительное сходство с парочкой змей.

Немного портила картину веселья уже знакомая мне дылда-норвежка. Облаченная в вечернее платье с глубоким декольте и туфли на приличной высоты каблуках, мадам дефилировала по залу и заводила игривую беседу то с одной, то с другой компанией. Мне показалось, что ядовито-розовый коктейль в ее бокале был далеко не первым за вечер. Смешно, но модное платье совершенно не шло к ее спортивной фигуре. Кажется, в «Шварцберг» она приехала вовсе не ради лыж, а скорее ради охоты, так сказать, на крупного зверя. В штанах.

К большому удовольствию всех постояльцев, Кабанов и его спутницы не удостоили вечеринку своим присутствием. Мне показалось, хозяин тоже был рад этому обстоятельству. Зато пришел гувернер маленького Ивана – молодой человек с копной светлых волос и мальчишеской улыбкой.

Стоило мне войти в зал, как одну из таких улыбок он адресовал лично мне. Что ж, пожалуй, этот воспитатель – наименее неприятный здесь человек, а раз так, почему бы ему не составить мне компанию на этот вечер. Беседа с ним уж наверняка будет более содержательной, чем с нетрезвой норвежкой или сестрами Вострецовыми.

Я мило улыбнулась молодому человеку в ответ и присела за его столик.