В феодальную эпоху конкуренция идет через обширный класс феодалов. Они хозяева тогдашнего общества. Они вырабатывают и поддерживают мораль, задают стереотипы поведения, Европа живет для них. Феодалы – «соль земли», ведь через их «посредничество» идет конкурентная борьба.

Ранний капитализм. Общество движется корыстью промышленников, купцов и банкиров. Это ведущий класс общества, и именно он присваивает себе все плоды конкурентных преимуществ той или иной страны.

Современный капитализм. Конкуренция идет уже не через собственников, а через менеджеров – произошла так называемая управленческая революция. Ответственность за ведение бизнеса перешла от владельцев к наемным управляющим. Победы в бизнесе куются в заводских цехах и научных лабораториях, школьных классах и художественных мастерских. Но чтобы трудолюбие рабочих, квалификация инженеров, мастерство учителей и талант дизайнеров были приняты рынком, требуется бескомпромиссная борьба менеджерских решений. Благодаря менеджерам те фирмы, где есть какие-то конкурентные преимущества, могут захватить долю на рынке, расширить объемы производства и оказываемых услуг, скупить акции своих неудачливых конкурентов. Поэтому именно менеджеры являются ведущим классом нынешнего общества, через них идет конкуренция; этот класс и присваивает себе непропорционально большую долю общественного пирога. Сейчас в США «генеральные директора корпораций в среднем зарабатывают в 475 раз больше, чем средний заводской рабочий. В 1980 году – всего в 42 раза» [12]. Трудно сказать, справедливо это или нет, но, во всяком случае, это эффективно.

Россию рано или поздно тоже ждет управленческая революция. «Российский рынок на пороге нового этапа развития, когда фигура топ-менеджера окажется в центре общественной жизни, формируя новую российскую рыночную культуру. Менеджеры все больше и больше выходят на передний план, заслоняя собственников. Если на Западе революция менеджеров – это усиление зависимости „менеджерское решение – прирост капитала“, то в России от менеджеров все больше зависит экономическое и социальное положение государства – рабочие места, налоги, валютная выручка страны, социальная обстановка», – считает Максим Сотников [13].

Таким образом, ключевым фактором для успеха общества является наличие того класса, сословия или хотя бы большой группы людей, которые уже имеют внутри себя конкурентные отношения и соответствующий менталитет. Они берут на себя бремя конкуренции и становятся господствующим классом.

Так, в Японии после революции Мэйдзи (1860-е годы) оказался «под рукой» класс самураев, людей конкурентных и в то же время хорошо вписывающихся в самые разные условия. И оказалось, что самурайская идеология идеально подходила для японского варианта развития капитализма. Более древний пример – индоевропейцы. У индоевропейских племен одна из варн, варна воинов-охотников, в любых условиях, где бы ни оказалось племя, легко принимала на себя роль конкурентной группы, и благодаря этому все племя успешно адаптировалось к незнакомому окружению [14]. Это была универсальная конкурентная среда, которая принимала любое обличие. «По континенту распространялись не столько индоевропейцы, сколько идея трехварнового общества при гегемонии воинов» [15], – пишет по этому поводу Э. Берзин.

То же самое можно сказать о древних германцах, где все поголовно мужское население было конкурентной средой, потенциальными господами. Когда германское племя франков захватило бывшую римскую провинцию Галлию, они легко смогли вжиться в роль хозяев страны и на основе конкурентных стереотипов поведения создать новую систему управления. Ту самую систему, которая потом породила феодализм, а с ним и современное общество.