Сладостной и обворожительной.
И вот ступаю я в вечерний сад.
Влюбленные пары. Полумрак. Глубокий вздох.
И бродит кровь от весенней истомы.
Я подставляю ветру мягкие локоны,
И благоухания спелых летних грез
Рассыпаются под ногами серебром
Бледное зябнет окно, приоткрытое на ветру.
На дворе звучат хриплые причитания:
В последний путь провожают мертвеца.
Я затворяю очи. Я опускаю тяжелые веки.
И вижу зеленые южные земли
И дальние дали, свободные для мечты.
Сверкающая кофейня полна звонких голосов
И случайных разобщенных жестов.
За пустыми столами сидят мои друзья.
Они произносят самые высокие слова на свете.
Каждый говорит сам за себя, и говорит, что это ясно.
А после все поют печальным хором.
Есть три слова, которые я никогда не пойму.
Они возвышенны, полны порыва и тайны.
Три загадочных слова: голод, любовь, смерть.
3. Мои ночи охрипли от плача
Мои ночи охрипли от плача.
Рваная рана – мой рот. Скорбь
Перерезает гортань стеклом.
За окном мерцает мирный шум,
Исполненный весны, листвы, любви.
Вдруг плач – и страшные руки грозят.
Скорбь всегда нависает над нашей ночью.
Мы натягиваем на себя покрывала
И призываем сон. Рекой струится кровь.
И омывает нас, когда зазеленеет утро.
2012
Стрельба по траншее Ницше
На войну уходили по-разному. Юный великий князь Олег Романов спешил на линию фронта, чтобы защитить Отечество. Молодой английский поэт Уилфред Оуэн отправлялся туда в поисках Бога. Нищий художник Исаак Розенберг записался в добровольцы из крайней нужды. А вот польский аристократ Гийом Аполлинер облачился в воинское обмундирование, чтобы получить французское гражданство. Но всех новобранцев ждала одна печальная участь – оказаться по другую сторону бытия.
1. Желание
Мое желанье это местность предо мной,
Где линия немецких рубежей
Мое желанье это земля за мной
Далеко во фронтовом тылу
Мое желанье это холм Мениль
Куда я целюсь и стреляю
А про желанье во фронтовом тылу
Я лучше промолчу но не забуду
Напрасно я тебя живописую холм Мениль
За колючей проволокой пулеметы и надменные враги
Они глубоко схоронились будто в могиле
Бах-хлоп-шши гаснут выстрелы удаляясь
И вот лежа на местности наблюдаю
Как покашливает в ночи узкоколейка
Гремит железо листовое под дождем
И под дождем мой шлем
Прислушиваюсь к горячему дыханию земли
Замечаю вспышку прежде чем грянет выстрел
И просвистит снаряд исполненный безумия
Или яростно застрекочет пулеметная очередь
Я хочу
Сжать тебя в своей руке Мэн-же Массиж
Как костлявы твои отроги на карте
Вот траншея Гете по которой я стрелял
Я также стрелял по траншее Ницше
Ибо не преклоняюсь перед кумирами
О неистовая темная ночь с золотыми отблесками
Ночь настоящих мужчин
Ночь 24 сентября
На рассвете атака
О бурная неистовая ночь, чей жуткий крик
С каждым мигом становится все сильнее
Ночь кричащая как роженица
Ночь настоящих мужчин
2. Тень
Вот вы со мной опять
Воспоминания о товарищах, погибших на войне
Олива времени
Вы сочетались в одно воспоминание
Как сотня меховых шкурок – в одно манто
Как тысяча ранений – в одну газетную заметку
Вы приняли смутный темный облик
Моей изменчивой тени
Схожей с настороженным индейцем
Что притаился возле ног моих
Но вы больше не слышите меня
Моих божественных стихов
А я вас слышу и даже вижу
Предначертанья
Пусть солнце сохранит вас, многоликая тень
Вы любите меня и потому никогда не покинете
Вы танцуете на солнце, не поднимая пыль
О тень чернила солнца
Письмена моего света
Ящик моих раскаяний
Бог смирения
3. Война
Центральный участок боя
Связь через вестового
Стрельба в сторону «слышимых помех»
Молодой призыв 1915
И эти стальные электрические провода
Не плачьте над ужасами войны
До нее у нас была только поверхность