Надо сказать, он быстро взял себя в руки, а главное – он быстро взял за руку меня, что-то сказал своей даме и, особо не церемонясь, поволок меня в дальний темный угол. Стало ясно, что это не он нарвался, это я нарвалась.

– Что тебе от меня нужно? – прошипел мой близкий человек. – Зачем ты меня преследуешь? Чего ты хочешь?

Я оторопело молча стояла рядом с ним. Что я могла сказать?

– Макс, – я назвала его по имени спокойно, из последних сил. – Руку мне отпусти, пожалуйста.

Он, неожиданно смутившись, отпустил мою руку и буркнул: «Извини». Его лицо на секунду потеряло зловещее выражение и стало все тем же родным мне. Этого хватило, для того чтобы я зашлась в истерических рыданиях.

И подумала: что ж я делаю? Где мое внутреннее достоинство? Я собралась и перестала рыдать. Потом шагнула к своему бывшему. Боже, сколько таких шагов я сделала в его сторону! Так много, что давно прошла мимо.

– Можно тебя на пару слов?

– Можно…

Мы переместились за следующий столик. Хорошо, что в кафе не было других посетителей, иначе пришлось бы устраивать сцены на приставных стульях. Я уже успокоилась и с грустью думала, что ничего, кроме отвращения, не могу сейчас вызывать.

– Ну, я рада, что у тебя кончился кризис, – сказала я. – Поздравляю.

Он внимательно на меня посмотрел. Лучше бы он этого не делал, конечно, но я уже ничего не могла ему запретить.

– Я могу сказать тебе правду. Не говорил, потому что не был ни в чем уверен.

– Скажи.

– Здесь? Прямо здесь?

– Конечно.

– Не устроишь потом скандал, что ресторан был недостаточно респектабельным? – уверенно улыбнулся он. Да, он был на коне, поэтому не боялся говорить правду. А я боялась ее даже услышать.

– Так вот. У меня слишком сильная связь с этой женщиной, – он кивнул на блондинку. – Связь, которая гораздо сильнее меня. И эта связь никогда не уходила окончательно, хоть мы и не общались почти десять лет, – он говорил твердым голосом и смотрел мне в лицо. – А теперь она вернулась во всей силе и накрыла меня с головой… – он замолчал и уже на меня не смотрел.

Я слушала его, и моему изумлению не было предела. Когда он все успевает? Кризис, разрыв, страсть из прошлого, накрывшая с новой силой… Живет человек!

А что остается мне? Разве что вернуться за свой столик пить остывший кофе.

– Что ж, – кажется, сказала я ему. – Что ж. До свидания.

Конечно, эффектное платье немного скорректировало бы всю эту ситуацию в мою пользу. Но его, к сожалению, не было…

Мое сознание вернулось в реальность. Который раз я сдирала этими воспоминаниями кожу с сердечной раны, и боль до сих пор была острой. Не оставалось ничего другого, как упиваться ею.

– Расскажи мне, что можно в Риме посмотреть, – попросила я мою подругу, чтобы отвлечься. Это было все равно, что прийти в библиотеку Мирового конгресса и попросить что-нибудь почитать.

К счастью, она сама интерпретировала вопрос:

– Сходи на виллу Фарнезина с фресками Рафаэля. И в Palazzo Massimo – музей с древнеримскими мозаиками и скульптурой рядом с Repubblica. Только иди сразу на этаж с фресками.

В ответ я рассказала ей мою теорию о том, что в Риме всюду полно красоты и искусства.

– Здесь даже юные официанты как из-под кисти Рафаэля, – воодушевленно добавила я.

– О, это в тебе говорит шампанское, которое мы, кстати, допили. Может, хочешь еще?

Но я отказалась. В памяти было свежо воспоминание о том случае, когда я поддалась сентиментальным чувствам и выпила больше, чем предполагала. Собственно, воспоминание заключалось в том, что я с трудом снимаю платье в постели неизвестного мне типа…

Итак, мы продолжили беседу. Моя подруга прекрасно ассимилировалась здесь. Они с мужем составляли гармоничную пару, даже работали вместе. Она показала мне свою визитку: агентство недвижимости. Он занимался юридическими моментами, она была агентом. Моя подруга рассказала, что из-за кризиса клиентуры все меньше. Но бизнес пока рентабельный. А в Риме, конечно, хорошо, но дорого и работы нет. Она призналась, что в какой-то момент хотела вернуться в Москву.