– Непонятно, как он одним колером будет рисовать эскиз? – рассуждал Ярослав. – Кому он там подмигивает? Ты видишь чего?

– Мне плохо видно. Но художник чудной. Я не хочу к нему близко подходить.

Художник согнулся над мольбертом и сосредоточенно выводил непонятную фигуру, напряженно вглядываясь в неё. Взмах кисточкой в воздухе мелькнул, как молния. Через несколько минут эскиз был готов.

Ярослав подошёл ближе, чтобы рассмотреть рисунок. На белом полотне был изображен единорог, точно такой же, как на здании типографии. Когда художник сделал последний штрих, единорог наклонил голову и посмотрел грустными глазищами на своего создателя. Тёмная краска, как слеза покатилась и звонко упала на тротуар, превратившись в льдинку. Кривая улыбка появилась на лице мужчины. Шею сказочного существа он разукрасил шашечками, как на световом коробе такси.

– Может пойдём отсюда? – прошептала Злата.

– Смотри как! Подожди, – Ярослав отмахнулся от сестры, увлечённо глядя то на эскиз, то на довольно потирающего бороду художника.

Толпы прохожих мешали наблюдать за происходящим на этой площадке.

– Интересно, как у него это получается? – тихо спросил Ярослав, – Это пигмент голографический или что-то новое изобрели? Вот бы мне так! Тогда я на конкурсе буду первым.

– Не знаю, но это не живописец, а мошенник какой-то, – сомневалась Злата. – Сейчас наша группа поедет домой, мы ещё успеем на электричку. Поехали! Если я скажу Инне Львовне, что видела живого единорога, она отправит меня в больницу.

– Тогда уже нас двоих. Нет, мне интересно, как у него это получается, нужно узнать! – настаивал Ярослав.

Тем временем, бородач ловко сложил все художественные принадлежности в большую сумку за спиной и покатился на пружинистых ногах к входу в Синодальную типографию, спотыкаясь на ступеньках.

Ярослав потащил за собой упирающуюся сестру:

– Пойдём быстрее за ним, – убеждал он. – Такое каждый день не увидишь. Если достанем такой набор для изобразительного искусства, я буду лучшим в нашей группе. Будут деньги не только на мороженое и жвачку! Я куплю тебе компьютер и курсы по рисованию.

Злата пыталась возразить, но оставлять упрямого брата наедине с незнакомцем было опасно. Она поправила за спиной рюкзак и побежала за ним, не отставая.

Художник отворил тяжёлую скрипучую дверь. Подождав несколько минут, брат с сестрой вошли вслед за ним в незнакомое помещение. Тёмный тамбур подъезда не благоухал свежестью. Удаляющиеся шаги незнакомца были слышны за тонкой дверцей.

В следующей комнате издавались звуки, похожие на шум работающих типографских машинок. Ярослав на цыпочках прошёл дальше.

– Я дальше не пойду, может он преступник! – возмутилась сестра.

– Хорошо, подождём немного, увидим, что там, – сказал брат.

Через щель приоткрытой двери удалось увидеть множество типографских машинок, стучащих чётко и слаженно. Рядом с дверным проёмом стоял большой письменный стол, покрытый мятой льняной скатертью. За столом, заваленным рисунками в подрамниках, большими банками с красками и разным мусором, сидел мужчина совсем маленького роста в непонятной вязаной шапке и жёлтых очках. Он что-то скрупулёзно рассматривал на холсте, принесенном художником.

– Похож на гнома, – хихикнула Злата.

– Не шуми, а то нас услышат.

Ярослав и Злата напряженно вслушивались в разговор гнома и его гостя. Очки сидящего за столом мужчины нашли место на крупном, как слива, носу. Лицо его выражало вселенское неудовлетворение миром. Но после вглядывания в детали изображения, он довольно высказался:

– Ну да, да, все подходит. Первая наша экспедиция сорвалась. Мы были почти у цели, столько готовились. Этот неподходящий художник всё нам испортил, заболел и умер в дороге. А без него найти их не удалось. Нужно будет достать оставшиеся краски. Когда вы планируете отправиться за ними, Камбис?