Это была действительно победа бывшего крепостного, открывшая перед ним, казалось бы, прямой путь к немеркнущей славе и процветанию, но все пошло в жизни художника как-то иначе и привело к жизненной трагедии, и причину случившегося многие исследователи увидели в сюжете самой картины, уловив в ней автобиографические мотивы ее творца.

Сюжет «Неравного брака» красочно и всесторонне описан специалистами и детально разобран. По воспоминаниям друга Пукирева Сергея Грибкова, картина достоверно отражает личную драму самого художника. И все в ней узнаваемо, начиная с интерьера храма, в котором происходит действие.

По воспоминаниям Н. А. Мудрогеля, старейшего работника Третьяковской галереи, интерьер церкви писался Пукиревым в церкви Успения в Печатниках, которая находилась рядом с его домом. Что поражает и изумляет в картине Пукирева: это некая таинственность и гротеск соприкосновения двух миров. Мира настоящего с миром таинственным и неизведанным.

Сама невеста находится в состоянии, как выразились бы психиатры, некой прострации. Ее взгляд не отражает внешнее, она словно бы пребывает в иных сферах, покорно выполняя автоматически, как в гипнозе, необходимые для сценария действия. На картине запечатлен исключительно важный момент: священник через мгновение наденет на палец невесты обручальное кольцо. Сам стоп-кадр, судя по названию, означает церемонию церковного брака. И хотя мы не видим брачных венцов, это, наверняка, не обряд обручения, но именно таинство брака: конечно же, по расчету родителей невесты, возможно, даже без ее согласия и воли на то.

Образ жениха вызывает отвращение не самим безобразным его видом (он подтянут и не выглядит уродом) и даже не преклонным возрастом, но неким отталкивающим оттенком самодовольства и брюзгливости, чванства, занудства и просматривающейся в грядущем домашней тирании.

Герои картины написаны фактически в полный рост. За невестой в профиль со скрещенными руками вырисован образ шафера. Это высокий красивый молодой человек с бородкой, высоким лбом, благородными чертами лица. В нем современники безошибочно узнали самого Пукирева.

Есть, правда, версия, что вначале на этом месте был изображен друг Пукирева Сергей Варенцов, вынужденный присутствовать на свадьбе своей возлюбленной, некоей Софьи Николаевны Рыбниковой, отданной замуж за более выгодного жениха Андрея Александровича Карзинкина. Вынужденность присутствия Сергея Варенцова объяснялась тем, что сестра Карзинкина была замужем за его старшим братом Николаем. Согласно этой версии, увидев себя на картине, Сергей Варенцов закатил художнику скандал, после чего Пукирев видоизменил образ шафера, пририсовав ему бороду.

Однако реальнее все-таки версия вторая, согласно которой в образе шафера художник изобразил себя самого. На картине есть и другие узнаваемые лица: это друг Пукирева художник Петр Михайлович Шмельков (изображен рядом с Пукиревым-шафером). По одной из версий именно Шмелькову принадлежит замысел сюжета картины, подсказанный Пукиреву. Также видна голова мастера по рамам Гребенского, изготовившего для картины изумительную золоченую деревянную раму.

Со стороны жениха проглядывают очертания двух каких-то старух и пожилого военного. Мистически настроенные зрители могут пофантазировать по поводу этих старух, вплоть до версий, будто это усопшие две бывшие жены жениха, хотя маловероятно, что художник именно это имел ввиду. Незрима, но выразительна связь невесты и молодого шафера. Трагедия, заключенная в представленной картине, это и необъяснимая пассивность возлюбленных, не решившихся нарушить волю родителей.