Время от времени, где-то совсем рядом от него, равнодушно пробегал варан, или проползала змея, не чувствуя в нем чужака. По ночам, когда тьма укрывала всю пустыню своей шалью, по бархатному небу рассыпалось множество ярчайших звёзд, завораживая и маня за собой неземной красотой…
Хотам вспоминал своё беззаботное детство, свои тогдашние игры и шалости, за которые потом получил большой нагоняй от тётушки. Вспомнил также все чудеса, которыми развлекала она его, когда у неё было хорошее настроение. Это было чудесное, но, увы, безвозвратно ушедшее время.Он многому научился у своей тётушки, но только не телепортации во времени и пространстве. А как было бы хорошо снова стать ребенком и снова удивляться всему на свете…
Доктор Бен Балла не заметил, как пролетело время, отведенное ему на отдых, и возле него снова оказались те самые Люди, с которыми нужно было уходить из пустыни, покидать горы… Хотаму так хотелось, чтобы они оказались всего лишь сном. Вот сейчас он проснётся и снова никого. Но проснуться не удавалось.
И то, что последовало за этим, больше походило на полный бред, чем на реальность. Молнелёты, страны, непонятные люди, странное его перевоплощение из доктора в профессора и наконец, немецкая клиника с не менее странным медперсоналом…
Глава пятая
Прогресс менялся с неимоверной быстротой, атмосфера в клинике для профессора всё больше накалялась. Его научные эксперименты зашли в тупик, ранее гениальные операции теперь стали обычным делом для любого хирурга. Вдобавок ко всему, приходилось противостоять женским чарам, что никак не входило в планы профессора.
Во время обеда, когда его дамы собирались за трапезой в кафе для медперсонала, Хотам предпочитал запереться в своём кабинете под предлогом неотложного дела, или незаметно ускользнуть в другое кафе, что располагалось неподалеку от клиники.
А причиной всему оказалась, случайно увиденная странная сцена. Как-то задержавшись немного, профессор пришёл на ужин последним, подойдя к дверям кафе, услышал непонятные звуки доносившиеся оттуда.
Что-то настораживало, и он украдкой проследил, что за этим кроется. В коридоре не было никого, столовая была почти пуста, из смежной комнаты для отдыха снова послышались те же звуки, Хотам осторожно заглянул туда и поразился увиденным.
Его дамы! Его научные сотрудники! Предавались тут полной чертовщине!
Джани колдовала над пустыми кофейными чашками, уверяя всех с горящими глазами и пеной у рта, что видит в них судьбу каждого. И делала она всё так искусно, что поневоле верилось в бессмыслицу кофейного рисунка.
Холодная Джули оказалась яростной поклонницей новолуния и завораживающе декламировала о том, что именно Луна придаёт всему особый смысл в жизни и повелевает любовью…
А-сура, попавшая в родную стихию, с неистовым упоением переходящий в истошный визг, рассказывала новые подробности о вампирских страстях.
Лизи, безразлично наблюдавшая за всеми, время от времени заключала мрачный итог о том, « что жизнь есть ничто, всего лишь пепел". Что сие значило, понять было сложно.
"Карнавальная Ночь"– Полли, и вовсе походила на живописный декор к происходящему. Как обычно в броском экстравагантном наряде сине-зелёного цвета, и с антикварными картинками в руках, именуемыми карты «Таро», которые профессору не раз приходилось видеть у неё. Полли располагалась посреди всей компании и причудливо рэповала какие-то присказки, тасуя и выкидывая на стол одну за другой карты…
Глядя на это шоу, Хотам не мог понять, с кем в действительности ему приходиться иметь дело. В его понимании научные сотрудники и средневековое мировоззрение были не совместимы. Единственное, что до него сейчас доходило, что его тётушка Бааль, колдунья, обладавшая мистической силой для обычных людей, а для него всего лишь большая чудачка, на фоне этого медицинского шабаша просто блекла.