Просьба отдавала тоном приказа. От взгляда русалки у Дезмонда в голове всё заволокло туманом. Наверное, это какой-то гипноз. Дезмонд сделал над собой усилие и отвел глаза.

Предложение русалки было бессмысленным. «Триумфатор» уже тонул. Что отдашь русалкам царевну, что не отдашь – корабль-то затонет всё равно. Можно попытаться пойти на сделку, но овчинка не стоит выделки. Всем пиратам грозит либо гибель в воде, либо рабство в морском царстве. Жаль, что команда напилась, когда нужно давать отпор. Но с другой стороны, что могут сделать пираты против русалочьей магии. Все корсары, увы, не волшебники. Кроме него одного. Дезмонд прикоснулся к амулету Кассандры и прочел короткое заклинание, которому она его обучила.

Пробоины в днище, нанесенные русалочьими когтями, тут же затянулись, будто корабль был живым существом, способным на быстрое исцеление.

Раздосадованные русалки ругались хором и яростно били плавниками по воде. Они налетали на корабль снова и снова, дробя деревянные борта острыми насечками на руках, чем-то напоминавшими жабры. Амулет на шее Дезмонда сиял, и корабль самовосстанавливался. Все пробоины зарастали свежими деревянными досками, будто их кто-то прибивал поверх поврежденных. Русалки впали в отчаяние. Как они ни старались пустить «Триумфатора» ко дну, им ничего не удавалось.

– Он сам скоро затонет, – предрекла русалка с фероньеркой. По воде вокруг корабля тут же распространился зловещий зеленый туман. Он аморфно обволакивал судно, но проникнуть на борт почему-то не мог, будто натыкался на незримую преграду.

– Помни, что Шаина тебя прокляла.

И кто такая Шаина? Дезмонд этого не знал.

– Меня и отец проклял, когда я сбежал из Мирида, – пробурчал он себе под нос, поднимая окровавленную саблю. Кровь на ней осталась из раны рулевого, а из отрубленных осьминожьих конечностей вместо крови вытекала вода. Дезмонд ругал себя за то, что спасая рулевого, умудрился поранить ему плечо. Но не бросать же было беднягу, которого душило нечто, переползшее на борт из моря. Сейчас это нечто, похожее на осьминога, пыталось вытолкать за борт сундук с пурпурной русалкой. Ему это было не под силу, хотя оно работало всеми своими щупальцами, коих насчитывались десятки.

– А, ну, брысь! – Дезмонд пригрозил ему саблей. Только вот испугалось существо не сабли, а сиявшего амулета на шее капитана. Оно сощурилось, зашипело и само уползло за борт, бросив сундук.

Сияние амулета Кассандры отпугивало морских тварей. Нужно будет сказать ей спасибо. Дезмонд даже намеревался подарить Кассандре букетик цветов, пока не увидел пурпурную русалку. С тех пор, как ее затащили на борт, всё изменилось. Она спала так мирно, будто была мертвой, но от нее исходила опасность. А ее красота очаровывала, лишала воли, затмевала соображение. В присутствии русалки Дезмонд не мог ясно мыслить.

Даже сейчас, пока она спала, он ощущал себя в ее власти, будто это она похитила его, а не он ее. Оказывается, попасть в плен к русалке можно даже, пока она спит. А что будет, когда она проснется?

Спящая русалка

Начался дождь. Косые струи били по парусам, но кровавое пятно на центральном парусе не смывалось. Кровь чайки окрашивала и палубу. Губы русалки стали такими яркими, будто их окрасила кровь.

Не могла же она оторвать голову птичке и выпить ее кровь? Русалка лежит в сундуке, будто в гробу. Почему же кажется, что это она написалась крови птицы?

Дезмонд обнаружил, что не может сам поднять сундук и перетащить его в каюту. Он был сильным, но его сил на этот раз не хватало. Нужно позвать помощников. Пока что все пираты были пьяны. От пьяных пользы никакой. Только рулевой и корабельный лекарь, лечивший его рану, оставались отчасти трезвыми. В помощники они оба не годились.