Ведь он все-таки ее похитил и хотел выгодно продать королю Опала. Если б он с самого начала знал, что похищенная царевна окажется такой волшебной красавицей! Тогда он похитил бы ее исключительно для себя.

Как странно! Он ее раб, а сам только и мечтает о том, чтобы снова ее похитить. Если однажды он освободится то только ради того, чтобы умыкнуть из Подводного царства ее. Царевна Мередиана стала его наваждением.

– Ты еще не видел других царевен, – Тиль перехватил исполненный тоской взгляд Дезмонда. – Все они редкостные красавицы, но близость с ними крайне опасна. Они пытают и убивают своих земных возлюбленных.

– А у них есть земные возлюбленные? – Дезмонд ощутил надежду.

– Я просто их так назвал. Вероятно, им просто нравится истязать красивых земных парней.

– Тогда почему они не выбрали для истязаний тебя?

– Я не слишком красив, и у меня есть шрамы. Русалки ценят только исключительную земную красоту. Они крадут с берега или с кораблей самых юных и изнеженных аристократов, чтобы долго с ними играть. Один раз я видел, как они замучили насмерть прекрасного принца. Ты когда-нибудь в своей жизни видел настоящего принца? На поверхности я не видел ни одного, а здесь в когтях русалок увидел.

Дезмонд промолчал. Разговоры о королевской крови и принцах были для него куда более болезненными, чем удары бича.

– Принцы тоже рабы своего происхождения и придворных условностей, – буркнул он. – Так что без разницы быть рабом во дворце или на плантациях. И наследник трона, и холоп русалки в одинаковой степени рабы.

– Ты, наверное, в свое время взял в заложники какого-то принца, который прожужжал тебе все уши о том, как ему тяжело нести бремя наследника престола, – предположил Тиль.

Дезмонд в ответ лишь рассмеялся. Его смех привлек Мередиану. Русалка подплыла к нему в гневе. Ее громадные крабы шевелили клешнями у лица Дезмонда.

– Рабу весело? – удивилась она.

Дезмонд не знал, что ответить. Со стороны ситуация и впрямь выглядела комично. Он гнул спину на плантациях и еще над чем-то смеялся!

Мередиана приняла его молчание за оскорбление и полоснула его по щеке хлыстом. Боль обожгла сильнее огня. Хлыст из красных водорослей, должно быть, был зачарованным. От его удара кожа лопнула и разошлась, обнажая кости. Кровь тонкой струйкой растеклась по воде. Стаи хищных рыб, проплывавших мимо плантаций, тотчас насторожились.

Не успел Дезмонд запаниковать, как произошло чудо. Шрам на его щеке мгновенно закрылся. Кожа срослась.

Мередиана смотрела на него обескураженно.

– А этот раб и впрямь особенный. Недаром маски говорят… – она нахмурила пурпурные брови. – Я забираю его себе!

– А он раньше не был твоим? – красавец-тритон окинул корсара убийственным взглядом.

Лаор старался следовать за царевной, будто телохранитель. За возможность быть рядом с ней он точно убьет. Дезмонд ощутил ненависть, исходившую от тритона. Неужели Лаор не понял, что Мередиане на своего похитителя наплевать. Да, она может использовать его для каких-то магических опытов, но как на парня она на него не посмотрит. А жаль! Ради ее внимания можно было бы горы свернуть.

– Сплавай пока в храм! Скажи жрецам, что вечером я принесу их богам жертвы, – Мередиана беззастенчиво отогнала от себя тритона.

Лаору явно не нравилось выполнять роль мальчишки на побегушках, но он безропотно подчинился и поплыл к колоннам зловещего храма.

Так там приносят жертвы. Дезмонд заинтересовался. Любопытно, в каких ритуалах участвуют морские царевны.

– Как тебе твои новые угодья? – съязвила Мередиана, высокомерно смотря на Дезмонда сверху вниз. Он и стоял как раз внизу под ее экипажем из крабов, который плавал в воде чуть выше водорослей и его головы. Морская царевна всем видом показывала, что ее ранг превосходит и надсмотрщиков, и рабов. А то это и без показухи непонятно!