Дорога петляла. Видимо, речка тоже петляла. Так что мы переезжали через неё раза три, не меньше. И, когда в очередной раз впереди показался мост с указателем «р. Ум», я быстро достал из рюкзака руку, завёрнутую в газету, и, едва машина оказалась на мосту, выбросил свёрток за окно. Газета на лету распахнулась и спланировала в траву ближе к берегу. А рука русалки, похоже, упала прямо в воду. Домой.

Костик говорит: «А чо там уметь-то? Наливай да пей!» – и ржёт.

Ну, я Костика знаю. Не так уж они там и налегают на это дело. Костик рыбалку любит. А смешивать два удовольствия не любит. Сам же говорит: «Это как колбаса с пирожным». Так что насчет «наливай» – это больше фигура речи.

Поехать, что ли, правда? Ленка с остолопами вернётся аж через пять дней, а я уже от вида, запаха и тишины пустой квартиры скоро взвою. По-дурацки получилось с этим отпуском. Сначала думали махнуть все вчетвером, посчитали – вроде наскребём. Тут Хандорин со своим авралом.

«Конечно, – говорит, – ты в полном праве. Полагается отпуск, так полагается. Езжай. Только…»

Я и остался, конечно. А что делать? Встать в позу? Остался, своих отправил, ласты на антресоли обратно закинул, тут и аврал кончился. Так же внезапно, как и начался. Партнёры договор расторгли… или что-то в таком роде. Хандорин меня встречает в коридоре: «А ты чего в отпуск не поехал? Я ж тебя отпустил!..» Ну не гад, а?!

Я – в турфирму. Может, как-то можно присоединиться к своим, хотя бы на неделю? Нет, говорят, туда билеты есть, а обратно – нет. Как так – непонятно. Что, туда улетели сто человек, а назад сто пятьдесят? Египтяне, что ли, к нам подались?.. В общем, не срослось.

Кукую две с лишним недели холостяком. Разобрал коробки и шмотки в кладовке и на антресолях (на ласты поглядел – вздохнул тяжко…), велосипед помыл, тормоза подтянул, шины накачал. Даже покатался однажды часика полтора. Но одному – какой интерес? С остолопами куда веселее! То наперегонки, то слалом-гигант устроим, да и вообще – спросят, я отвечу, потом я чего-нибудь спрошу. Или едем, орём в три глотки «Пара-пара-парадуимся на своём веку». Так что, приковал велик к мусоропроводу, который уж лет шесть как заварен, а велик посмотрел на меня с укоризной, – мол, за что, хозяин? Говорю, – мол, потерпи, это на неделю, не больше.

С велосипедом разговариваю? Да. За 16 дней я с телевизором-то устал говорить – его ведь не переорёшь. Другое дело с кастрюлей побеседовать, пока макарошки варятся, или с утюгом. А велик уж совсем почти отвечает, живая ведь тварь.

Не помню, я Костику позвонил, или он мне. Он ведь знает, что я не рыбак. Но, опять же, знает, что мои в Египте. Вот и позвал, благодетель. «Не умеешь – и не умей, – говорит. – Считай, что я тебя на пикник позвал. С удочками». Я аж воспарил, мне этого только и не хватало. В буквальном смысле. На природу, босиком по траве, еда с костра, мужские забавы. Ну, в смысле, подростковые такие, но в исполнении взрослых дядек, потому и выглядящих как дебилы. Это ж сказка! На пару дней заделаться дебилом, да еще у водоёма! Тем более, почти всю компанию знаю. С Хуаном, как и с Костиком, вместе учились. С Аркадием когда-то вместе работали. Евгений Николаевич… или Петрович… – не помню точно – это какой-то родственник Хуана, я его пару раз видел. И еще незнакомый мне Хряп.

– Да знаешь ты его! – орет Костик. – Хряпов его фамилия. Ну?

– Не знаю я никакого Хряпа. Да не в этом дело. В машине-то места есть?

– Для тебя, братан? Ну!

– А вы с ночёвкой или как?

– Не, с ночевой не получится. Рано утром выезжаем, поздно ночью приезжаем.