Но Гелингин волею Геи вышла замуж не за понятного тиренца, а за загадочного Руса. Пиренгул одновременно и радовался, и страшно переживал за дочь. О том, что творится у них в семье, старался не думать – так легче спалось. Но в одном он был абсолютно уверен – Рус костьми ляжет, а жену спасет, оградит от опасностей. Только вот сам он больно беспокойный и волей-неволей тянет за собой его доченьку. Будет ли она счастливой? Пока при встречах сияет. Надолго ли? Любящее отцовское сердце беспокоилось.

Семейная жизнь – не сахар. Рус понимал это еще на Земле и теперь, спустя полгода после женитьбы, убедился окончательно. Гелиния оказалась далеко не тихой домохозяйкой. Ее своенравность часто сталкивалась с его непреклонностью, создавая бурный эмоциональный коктейль с размолвками и примирениями. Тридцатидвухлетний Рус представлял свою семейную жизнь более спокойной, мечтал о жене более покладистой и, если честно, все-таки постарше девятнадцатилетней, простите, боги, своенравной соплячки. Хотя примирения вкупе с горячим сексом его очень даже устраивали…

Реальная жизнь не соответствовала ожиданиям и юной Гелинии. Она мечтала, что муж будет носить ее на руках. Не буквально, конечно, не маленькая девочка – понимала; но в любви-то он должен был признаваться! Это так приятно слушать. А он, бергат бесчувственный, лишь время от времени, и то под давлением! Разве это дело?

Но вопреки, а может и, наоборот, благодаря, своей разности они были счастливы.

Рус пахал как борк в страду. Горячо поспорив с Отигом, перешел практически на отпускное положение. Самостоятельно выбрал занятия алхимией, астрологией, не прекращал индивидуальные уроки у магистра и пропадал в библиотеке. Это только «ученические» дела. Еще он помогал Пиренгулу заниматься Кальварионом – каганским городом в ближайшем пятне и Этрусию не бросал. Можно сказать – разрывался.

Разрывался, но и о «профессиональном росте» жены не забывал и первым делом, после того как разобрался в новых магических реалиях, научил ее строить структуру обтекателя и обеспечил соответствующим амулетом.

До «Ссоры Богов», во время которой богиня Лоос вернула себе свою истинную сущность, а Эребус сгинул в неизвестных пластах бытия-небытия (не без помощи Руса, но об этом молчок!), амулеты-обтекатели прекрасно работали, защищая человека от магических атак средней мощности. Теперь перестали. Дело не в перераспределении Божественных Сил, причина крылась в привязке артефакта к астральному телу владельца. Так называемый общий астрал, откуда и осуществлялся доступ к астральным телам, до сих пор оставался закрытым. И не только для магов, но и для русовского Духа слияния с астралом.

Личные амулеты больше не привязывались, магические метки на людей не ставились и соответственно следить за ними, да и вообще за астральными следами, оставляемыми всеми живыми существами, не представлялось возможным. Отличное средство наблюдения пропало, и координаты для Звездных троп больше не снимались.

Да и кому они теперь нужны? Звездные пути проходили через царство Эребуса – Звездную тьму и, стало быть, создаваться перестали. Разве что Рус досадовал, да и то не сильно – координат он помнил достаточно. Грех было жаловаться: «зыбучая яма» работала прекрасно, и хвала богам! Вот отсутствие связи, то да – раздражало сильно.

Силы Эребуса и Лоос никакого участия в общем астрале не принимали, поэтому маги-ученые терялись в догадках о причинах странного феномена недоступности общего астрала, тем более в личные астральные трансы маги по-прежнему легко входили. Магистры искали обходные пути и, похоже, кое-что нащупывали.