Хозяин мирка «оделся» в точно такую же зимнюю одежду – удобный походный наряд тиренца, какую носил во время отправки первой тройки людей в Кальварион.

– Молчать, воин!!! – крикнул так, что у бедного солдата заложило уши. Он зажал их руками, затряс головой и, похоже, начинал приходить в себя. Рус стал ковать железо, пока горячо: – Я – Рус Нодаш, маг-Хранящий, который отправлял тебя в Кальварион, и я же – зять Пиренгула! Забылся, воин?! Я – отправил, я и выдернул. По приказу князя! – Последние слова повлияли на тиренца особо благотворно, и он, все еще не до конца соображая, вытянулся по стойке «смирно».

– Имя? – потребовал Рус.

– Смигул! – четко ответил воин.

В это время княжеский зять неуловимо быстро оказался на расстоянии вытянутой руки, коснулся рукой лба воина и так же мгновенно вернулся на прежнее место. Если бы воин соображал полностью здраво, он бы заметил явное разочарование на лице мага.

«Да, – иронично подумал Рус, легко отбрасывая недовольство, – воистину говорят: «чужая душа – потемки». Так и предполагал, но как не попробовать?»

Вместо мыслей «голову»… непонятно чего: то ли души воина, то ли ее образа-копии… заполняла темнота. Ни один «снимок» не удался. Придется разговаривать. А как было бы удобней просто «сфотать»! Увидел бы Кальварион почти воочию, узнал бы, как там дела. Увы.

– Князь занят и приказал мне выслушать доклад о выполненной службе. Время пошло, воин, раньше доложишь – раньше вернешься, клянусь Великими Шаманами!

Последний аргумент стал решающим. Имеется в виду «возвращение».

– Слушаюсь, господин маг! – четко ответил Смигул. – Но… это, Джабул же докладывает…

– А его кто проверит?! Или ты тоже маг и можешь сливаться с Огнем?!

– Он не врет, господин… маг, я всегда рядом, я его телохранитель. – Из-за волнения он все-таки упустил имя Руса.

– Не морочь мне голову, воин! Ты же не слышишь, о чем он говорит князю! Вот и проверим ваши сведения… или, – вкрадчиво, со злобным прищуром прошипел Рус, – вы там замыслили измену?! Навсегда в Тир захотел?!

Удар попал в самую точку, в самое больное место. Смигул забыл поинтересоваться, когда это маг успел переодеть его из удобной, удивительно приятной на ощупь каганской одежды в ставшую непривычной железную экипировку, как рухнул на колени:

– Что ты, господин Рус! – Надо же, вспомнил имя! – Не оставляй меня здесь, прошу тебя! Только-только жену обнимал, соскучился – страсть! Какая измена, о чем ты?! Клянусь всеми богами и Памятью Предков – в мыслях не было! Ждем всех, с нетерпением ждем! Там на всех места хватит!

– Встать, воин! Недостойно тиренцу стоять на коленях! – «Эвон как… совсем они там расслабились… не дело… блин, надо узнать, в конце концов, что там!» – Я же сказал: скорее доложишь – быстрее отравлю обратно! Докладывай, дарки тебя раздери!

Смигул поспешно вскочил, мысленно обругал себя за мимолетную слабость и приступил к четкому обстоятельному докладу, отвечая на наводящие вопросы. По мере рассказа воина Рус потерял всю игривость и с трудом «держал лицо», не показывая крайнее расстройство. Дело не в том, что события в Кальварионе развивались хуже некуда, дело было как раз в противоположном: ему все сильнее и сильнее хотелось туда, в это удивительное и такое удобное для жизни место! Потери составили всего пять человек: «Дураки не послушали твоих советов и вляпались в каганские ловушки. Больше в башни не лезут. Да там и без них есть где развернуться!» Обе горные заставы заняли гарнизоны, с устройством открытия-закрытия массивных каменных створок разобрались, «благодаря твоим объяснениям, господин Рус». Много всего рассказал о чудном городе, о великолепной долине и о другом…