Норманисты тоже расценивают восточных славян как едва ли не единый народ, но, в отличие от своих оппонентов, почти однозначно отводят главную роль в формировании государственности славян варягам-скандинавам. Для норманистов основой для происхождения «русских» как народа является основополагающим заявление древнего автора: «Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». Совершенно очевидно, что «русь» – это варяги, будущая элита. С этим спорить трудно. Они и дали название новому формирующемуся народу, в который влились названные чудь, самые разные славянские, угро-финские, балтские и прочие племена.

Длящиеся уже несколько столетий дискуссии на эту тему можно если не прекратить, то ослабить их накал, обратившись к этой проблеме с другой стороны: принять во внимание тот факт, что все многочисленные древние восточнославянские народы, проживавшие на территории от Прикаспийских степей до Балтики, изначально имели между собой существенные различия самого разнообразного характера, поэтому считать их неким единым «монолитным» народом по меньшей мере странно.

Помимо естественных различий, вызванных в той или иной степени компактным и автономным проживанием на огромном пространстве, на формирование каждого из этих племён или племенных союзов равно влияли и культуры их ближайших соседей (в том числе и не славян), и конкретные геополитические процессы, участниками которых они стали волею судьбы.

Белорусы в этом контексте не только не исключение, но типичный, едва ли не хрестоматийный пример. На протяжении веков территории, входящие в состав современной Беларуси, были ареной для столкновения западноевропейской культуры с формировавшейся под сильным влиянием Востока российской (евро-азиатской) культуры. Оставив явные языковые различия и примеры многочисленных вооружённых конфликтов, когда древним жителям белорусских земель (литвинам), исторически всегда более связанным с восточной формой христианства, приходилось быть противниками своих восточных соседей (Ливонская война; Лжедмитрий, в войске которого было больше жителей белорусских земель (литвинов), чем исконных поляков2; восстания ХIX века и т.д.), обратимся к более мирным примерам фольклорного характера. Национальная одежда белорусов по внешнему виду намного ближе к западнославянской, и даже литовской, чем к исконно русским кафтанам и сарафанам3, женским височным украшениям и кокошникам, возникшим под неоспоримым влиянием восточных культур. Подобным образом отличаются белорусские народные сказки, которые по содержанию тяготеют к поучениям морального характера, основанным на описании обыденных бытовых ситуаций. Для сказок же восточных соседей белорусов типичен сюжет, когда желаемая цель достигается более мистическим образом и, как правило, неожиданно («по щучьему веленью», посредством «золотой рыбки» или в результате недолгого, хотя и изнурительного похода «за тридевять земель», к обычным бытовым ситуациям имеющего слабое отношение).

Различий такого рода у славян достаточно много, но, несмотря на них, все относящиеся к этой категории народы объединяются одним общим географическим термином «русь», непосредственно связанным с этнонимами «росы», «русы», «русские», «малороссы», «белорусы», «русины» и т. п. Гипотезы о происхождении термина «Русь» становятся ещё более запутанными и порой противоречивыми, когда рассматриваются с уточняющими терминами-прилагательными: Киевская, Московская, Литовская, Красная, Белая, Чёрная, Великая