Со скрипом и лязгом открылись врата
Навстречу метавшимся в панике скифам
И поняли варвары: жизнь – суета.
Шли чёрные латники, будто бы грифы.
Бросали плетёные, крепкие сети,
В кольцо осаждавших людей окружали,
В них сыпали стрелы, а пленники эти,
Спасаясь от рабства, о смерти мечтали.
Их несколько сотен в тот день повязали,
Как зверя в сетях погрузили в челны,
Продали для чуждой работы, войны.
Свободу бедняги навек потеряли.
Скюлес, совершив по защитникам тризну,
Назначил на площади храмовой пир.
С отрядами вместе сражался кумир,
Старался к культуре приблизить отчизну.
Построил он в Ольвии рынки и склады,
Гимназиум, рыбный торговый базар,
Амбары для хлеба и рушил преграды,
Считая: вражду побеждает товар.
Богаевский Корабль. Москва, Третьяковская галерея
Немалую цену платил мастерам,
Познавшим закон корабельного дела.
На верфях, заморским не веря дарам,
Свой флот для торговли построил умело.
До самой Сицилии вдоль берегов
Челнами купцы из Ольвии ходили,
Сражались в пути, отражая врагов.
Товары им куш в десять крат приносили.
К языкам способных людей привечали,
Имели на торгах своих толмачей,
Решив, что обман не воспримут ничей.
По спросу цену за товар назначали.
Растила торговля и мощь умножала
Других городов побережия моря.
С богатством, как правило, множилось горе,
Опасность разбоев с их ростом взрастала.
Нужда заставляла в единую силу
Цветущие вместе собрать города.
Босфорское царство возникло тогда,
Народ разномастный в едино сводило.
Столицей избрали Босфорских царей
Известную в древности Пантикопею.
Там Керчь у Азова на стыке морей
Уютную гавань и ныне имеет.
Издревле возник Херсонес на Днепре,
Затем Фанагория рядом с Таманью.
В Крыму города по обширной земле
Для общей защиты обложены данью.
Успешно налёты врагов отражали,
Всё глубже вторгаясь в прибрежны пространства,
Народ покорённый в рабов превращали.
Фортуна не терпит побед постоянства:
Кульбах В. Нашествие гуннов. Мюнхен, Пинакотека.
На силу нашлась ещё большая сила.
Через Босфор в пятьсот тринадцатом году
Армада войск на шестистах судах входила,
Разор сулила, рабство и беду.
Персидский царь Дарий затеял поход,
Под властную руку воспринять желая
Всю скифскую землю и вольный народ
От устья Дуная до самого края.
Дошла до Ольвии тревожная весть:
Заморские персы пощады не знают,
Разбои чинят, города разоряют,
Тех, кто не сдаётся, ждёт страшная месть.
Царь Скюлес направил в пределы гонцов,
На вече вождей от племён собирает,
От скифских, сарматских и прочих родов,
Единым кочевьем сойтись предлагает.
«Забудьте былую вражду, – говорит, —
Сойдитесь со мной на тревожное время,
Иначе свобода навеки сгорит,
В рабов обратится всё вольное племя.
Я царь ваш по праву, рождён паралатом,
Мне кровь не позволит позор наш терпеть.
Был знатным доселе и был я богатым,
Отныне всё злато меняю на смерть.
Накоплены спрячем в пещерах богатства,
В дорогу возьмём лишь еду, да коней.
В бескрайних равнинах всескифское братство
На время объявим по воле своей.
Довертесь мне братья, я знаю повадки,
Стратегию, тактику этих людей.
Персидских царей обещания сладки,
Но нравом коварны, не лучше зверей.
Их войско огромно, числом как песок,
Умеют сражаться и в пешем строю.
Не взять их наскоком и в долгом бою,
Возьмём их измором, лишь дайте мне срок.
Заманим, закружим в безводной пустыне,
Засыплем колодцы на ихнем пути.
Издохнут от жажды, уйдут в половине,
Кому мы позволим живыми уйти.
Пройдут две луны чередой в небосклоне,
Иссякнут их доблесть и воинский дух,
Возропщут войска от бесцельной погони,
О гибели верной надломит их слух.
Геройствуют ныне, как грабят дома,
Дворцов, теремов нет в лесах и в долине,
Сокровищ, что алчут, не будет в помине.