– Здравствуй, девица, здравствуй, красавица. Держу я путь из города стольного, ищу по свету свою суженую. Путь мой долг, устал и жаждой измучился. Не сочти за труд, подай водицы колодезной.

Посмотрела красавица сверху вниз на царя и отвечает:

– Звать меня Марфой Игнатьевной, рода я купеческого. Хожу в серебре да сукне заморском. Знаю дело счётное. Не гоже мне путников заезжих поить. Я себе цену знаю, – сказала девица и затворила оконце.

Покачал головой Василий да в путь отправился. Ох, и добрый совет ему дал старик. Хороша девица, богата, а всё ж не по душе.

Час едет царь, два едет. На третий час, совсем царь на солнце изжарился. Пить хочется, а нет колодца нигде. Смотрит: пастушок идёт, впереди себя коз гонит. Окликнул Василий пастуха:

– Здравствуй, добрый человек. Еду я из города стольного, ищу по свету свою суженую. Уже много часов в пути, ни одного колодца не встретил, весь жаждой измучился. Нет ли у тебя с собой водицы колодезной для усталого путника.

Глянул на него пастушок, засмеялся. Полез в суму пастушью. Удивился царь, первый раз его просьба такой смех вызвала. Протянул пастушок Василию кожаный мешок:

– Вот водица, не побрезгуй, держи мой бурдюк. Всё, что есть, бери.

Удивился царь, потянулся за водой да последний камушек и выронил. Сильно его жажда мучала, напился воды вдоволь и спрашивает:

– Эх, хороша водица! И не жалко тебе, малец, всю воду случайному путнику отдавать?

– А чего жалеть? Воды вокруг много. Я ещё наберу.

Вспомнил царь про камушек выпавший да решил порасспрашивать пастушка.

– Как зовут тебя, друг мой? Откуда родом будешь?

– Рода я крестьянского, отец мой кузнец деревенский. Звать меня Настасьей Микитичной.

Просиял Василий. Значит, вот она какая, его суженая. Не зря он старца послушал, нашёл себе супружницу по сердцу. Спрыгнул Василий с коня, вместе они коз домой отвели. Всю дорогу Василий Настасью про жизнь расспрашивал. А вечером попрощался да предупредил, что приедет завтра для разговора серьёзного.

Так и сделал. Засватал он на зорьке утренней Настасью Микитичну. И на исходе третьего дня свадьбу сыграли. Неделю гудела столица, гуляли свадьбу царскую. Стояли столы через всю Русь, ломились от угощений. И я там была, мёд и пиво пила, во главе стола сидела да синицей улетела.

ЗАБЫТОЕ КОЛЕЧКО

Данко стоял в сторонке, смотрел, как собираются хороводы. Внешний, дальний круг – бабы да мужики, старики, кому хотелось, кому моглось. Средний круг – девушки да парни, молодые, неженатые еще. А совсем у костра дети, в белёных рубашках, кудрявые, от огня раскрасневшиеся.

Там, в среднем круге, среди своих подруг стояла и Полеля. С венком на голове, с длинной тёмной косой. Смеётся, о чём-то с девушками переговаривается, нет-нет да бросит на Данко взгляд жгуче-чёрных глаз и снова смеётся-заливается. И Есеня, друг добрый, а рядом с Полелей встал, за руку взял. Эх, не любит Полеля Данко, не будет его женой…

Тем временем хоровод закружил, и слова песни донеслись от костра:

Всё быстрее и быстрее кружат хороводы. И не разобрать уже, где Полеля, смешались в пёструю ленту девичьи косы, кудрявые головы парней, венки, ленты…

Далеко позади остались купальские костры, удалые песни да мечты сокровенные.

– Полеля, свет ты мой, отчего ж ты меня не слушаешь?

– Ах, Данко, что ж тебя слушать, коли ты ничего весёлого не скажешь?