– Что здесь произошло? – Спросил вышедший на шум капитан Сухоруков.

– Товарищ капитан, Васильев здесь не виноват. Мы как и положено досматривали транспорт и обнаружили у него в багажнике АКМ. Он пытался нас подкупить. Вот спирт и деньги давал. А когда товарищ сержант не взял, он с кинжалом напал. – Рапортовал боец, занимающийся проверкой автомашин.

– Кто же это ему колеса задние проколол?

– Сам. Лазутчик наверно. – Предположил боец.

– Мастерский удар. – Сухоруков сделал гримасу удовлетворения: – Рука висит как плеть. Давайте его к фельдшеру. Владимирский докладывайте.

– Товарищ капитан, я в капонире был, но всё слышал. Это тот ещё подозрительный типус. Васильев действовал в соответствии с уставом.

– Ладно разберусь. Продолжайте досмотр машин. – Скомандовал ротный.

Капитан ушёл и вновь медленно стали продвигаться машины. Аборигены скандалили, возмущались медленному прохождению машин. Владимирский успокаивал граждан:

– Граждане не волнуйтесь. Все успеете. Куда спешите?

– Уезжаем от ваххабитов. – Ответил чеченец лет тридцати, водитель шестой модели жигулей с прицепом, до верху набитым домашним скарбом. С ним были его семья, жена, трое детей и дед с бабкой.

– А где вы видели ваххабитов уважаемый? – Как бы безразлично поинтересовался лейтенант.

– В соседнем селе. Много. Очень много.

– Много, ну а сколько много?

– Не знаю. Очень много. – Отвечал хозяин семейства.

– Сколько вы видели сами?

– Человек двести. Ну их гораздо больше.

– Заканчивайте досмотр, пропускайте. – Распорядился Владимирский направляясь к капитану.

Командира роты он застал в палатке, где первую помощь оказывали раненному владельцу москвича. Сухоруков сидел на соседней кровати, допрашивая пострадавшего:

– Зачем же вы уважаемый кинжал выхватили?

– Эх начальник! Обиделся! Зачем твои солдаты колеса резали!?

– Ну у нас тоже вопросы к тебе есть. Зачем с оружием через перевал поехал?

– Начальник, я же говорю, опасно вокруг. Кругом чужие люди ходят.

– Какие чужие?

– Эх, начальник мне не веришь!

В этот момент Владимирский шепнул капитану на ухо, о том что услышал от беженцев, о большом количестве боевиков в долине.

– А почему мы должны тебе верить? Ты нам ничего не рассказал кого боишься. И против кого оружие с собой возишь.

– Да разве можно сейчас в Ичкерии без оружия.

– Значит вы просто так, в целях обороны возите с собой оружие?

– Просто, в целях обороны.

– Ну что же, сейчас вам закончат оказывать первую помощь, и вы можете отправляться.

Когда офицеры вышли на улицу лейтенант страстно зашептал:

– Лазутчик это. Заметь, ни слова о боевиках Умара. Нельзя его к нам в тыл отправлять.

– Да сам вижу, что скользкий тип. Только у него на лбу не написано, что он шпион. Поэтому будь ласков и немедленно колеса ему почини.

– Есть! Починить и отправить! – Отдав честь, Лейтенант развернулся и побежал на проходной пункт.

На москвиче раненного, одно колесо заменят запаской, другой баллон раз монтируют и за место дырявой камеры, насыплют песок, и снова смонтируют. Так поступают в безвыходных ситуациях, когда нужно ехать и что бы не испортить резину.

И все же выполняя приказ ротного, Владимирский пропустил раненного через перевал, не забыв конфисковал у того оружие, патроны и спирт. Спирт окажется техническим, не пригодный для пития. А ещё у этого пострадавшего, прапорщик Наливайко каким-то образом умудриться стянуть из багажника овцу.

К вечеру небо заволокло и пошел мелкий дождь. За этот день было изъято еще три автомата Калашникова и два охотничьих ружья. Добыта веревка и сколочена лестница, так что когда стемнело, Снайпер Гена поднялся на скалу и стал там благоустраиваться. Место действительно было удобное, с углублением в скале, защищающим от ветра, дождя и чужих глаз. С верху хорошо просматривалось дорога до деревьев с одной стороны, а с другой аж до поворота. Снайпер был оснащён трофейной рацией, одеялами и плащ палаткой.