Ударение приходится на первый слог. Ударный слог главный, после него – следствие. В данном случае результатом является рассказ. Заметьте, результат переходит не в летопись или хронику (официальный документ), а в свободную от каких-либо ограничений Повесть.

О последней – поподробнее. Слог ПО в слове Повесть означает Поверх ве́сти. Значительная часть известной сегодня ПВЛ (в отличие от обычных летописей) не привязана к датам. Почему? Все очевидно: описание, не имеющее отношение к реальности, не может иметь подтверждающих датировок – что мы и наблюдаем в итоге. Рассказ ведется ПОверх дат.

Приведенные выше размышления родились в ходе бесед с блогером Navyserge.

Вновь обратимся к имени автора – достаточно любопытен его перевод с современного греческого языка:

Нестор греческими буквами – это Νέστωρ.

Νέσ – «новости», Τωρ – «в настоящее время».

Что это, как не передача типа программы «Вести», которую готовят журналисты? В этом и смысл слова ИСТОРИЯ – рассказ о событиях.

Предположим, что после троянской войны древний Нестор возвращается домой. Являясь заслуженным ветераном, очевидцем, он рассказывает о сражениях. И получает право на свое имя (прозвище) – как на звание репортера.

Перед нами осмысленный псевдоним автора или соавторов позднего времени. Эта группа товарищей включила в свой рассказ (Повесть временных лет) современные им идеи и накопившиеся за века обновления, коих собралось немало. Сыграли роль и требования идеологии, и претензии великих Романовых на трон без упоминания рюриковича Иоанна IV. Последний, разумеется, был «кровавым тираном», но без него Романовым править было бы нечем – сама территория правления им досталась «в наследство» от Грозного царя.

Теперь уточним век, из которого взяты «последние известия» («нестор» или Νέστωρ) для ПВЛ.

Исследователи текста Повести задаются вопросом и не могут найти ответ: «Откуда в XI-м веке у простого Киево-Печерского затворника столь высокий уровень научных знаний об этносах Европы, позволивший ему почти на 400 лет опередить развитие европейской исторической и политической мысли»?

Польский историк и дипломат Ян Длугош (1415—1480), когда писал свою «Историю Польши», использовал многие летописи (в том числе – московские), но про Повесть у него нет ни одного слова. Это странно. Согласно академической версии выдающаяся летопись (ПВЛ) на тот момент должна существовать уже более трех веков. Неужели ее в просвещенной Польше не читали? И это при том, что Киев и Киево-Печерская Лавра во времена Длугоша находились на территории Польши и Речи Посполитой.

Справочники дружно утверждают, что Нестор писал свою Повесть именно в Киеве, а тут ни одного экземпляра – даже для учителя королевских детей, профессора и историка Длугоша!

Ещё деталь. По своему содержанию Повесть временных лет удивительно лояльна к полянам-ляхам, а прочих приравнивает к «звериному образу жизни». Почему же польский хронист не процитировал, даже не упомянул в своем труде такие удобные и лестные утверждения?

Поневоле возникнут сомнения: а существовала ли «Повесть временных лет» в XV веке?

И почему упоминание о Несторе как авторе ПВЛ появляется только в датировках XVI-го века? Неужели для признания авторства потребовалось столько времени?

Всё много проще. Повесть – продукт отнюдь не XI-го века. Над ней в разные времена трудились многие авторы, выполнявшие очередные заказы. Одни из последних – Татищев и немецкие профессора Академии Петербурга. Об этом доказательно и подробно написано в интересной работе доцента Полесского университета А. Ильина