«И поверну тебя, и вложу удила в челюсти твои, и выведу тебя и все войско твое, коней и всадников, всех в полном вооружении, большое полчище, в бронях и со щитами, всех вооруженных мечами…» (Иез. 38, 4).

В Библии киммерийцы именуются «народ Гомер» (на ассирийских глиняных табличках встречаются написания гамиер, гимра и др.). Здесь же говорится, что киммерийцы пришли «от пределов севера», то есть с Крайнего Севера, или Заполярья. В античные времена даже сложилось крылатое выражение – «киммерийский мрак», но уже тогда мало кто представлял его первоначальный смысл, связанный с полярной ночью на далеком и холодном Севере. Подтверждение тому содержится в Гомеровой «Одиссее», где дается подробное описание северной страны киммерийцев и ее полярных реалий:

«Закатилось солнце, и покрылись тьмою все пути, а судно наше достигло пределов глубокого Океана. Там народ и город людей киммерийских, окутанные мглою и тучами; и никогда сияющее солнце не заглядывает к ним своими лучами – ни тогда, когда восходит на звездное небо, ни тогда, когда с неба склоняется назад к земле, но непроглядная ночь распростерта над жалкими смертными»[20].

Совпадение библейского этнонима «гомер» с именем автора «Илиады» и «Одиссеи», судя по всему, тоже не случайно. Есть достаточно оснований предположить, что великий слепец был каким-то образом связан с Киммерией: либо он самолично посещал ее (иначе откуда такие точные сведения, неизвестные никакому другому античному автору), либо был как-то связан с киммерийцами по своему происхождению. Последнее нисколько не удивительно: как известно, прадедом Пушкина был «арап Петра Великого» Абрам (Ибрагим) Ганнибал, происходивший по одной версии из Эфиопии, а по другой – из африканского племени, обитавшего на берегу озера Чад. Так или иначе, еще в раннем детстве прадед будущего русского поэта попал в качестве турецкого заложника в Стамбул, был выкуплен русским послом и подарен Петру I. Африканские корни Пушкина и даже появившееся впоследствии прозвище «Африканец» нисколько не повлияли на русскую первозданность и уникальность его творчества. Нечто подобное вполне могло случиться и с Гомером.

Похоже, что приведенное выше описание заполярной страны явно вставлено позднее, так как нарушает все мыслимые и немыслимые маршруты хитроумного грека из Троады к родной Итаке. Попробуйте-ка сегодня проплыть из Турции в Грецию через Заполярье, где, как описывает Гомер, царит долгая ночь. А ведь именно такой немыслимый «крюк» пришлось проделать Одиссею, чтобы спустя почти десять лет попасть наконец в объятия Пенелопы. Для нас же в данном случае интерес представляет не только северное происхождение киммерийцев (что никаких сомнений не вызывает), но и их генетическая взаимосвязь с предками русского народа.

В «Велесовой книге» написано, что киммерийцы – наши предки: «…Были же кимры, также наши отцы, и они римлян потрясали, а греков разметали, как испуганных поросят». Судя по всему, однако, они также являются предками и других народов. Племя кимров (кимвров), о котором здесь говорится, хорошо известно в европейской истории. В «Записках о галльской войне» Цезаря, «Географии» Страбона и «Германии» Тацита они считаются германцами. Однако ряд современных авторов – и, в частности, Роберт Грейвс в своем капитальном труде «Белая богиня», посвященном кельтской мифологии, – считает кимров кельтским племенем, положившим начало населению древнего и современного Уэльса – валлийцам, чей язык и сейчас по-другому именуется кимрским.

Противоречия здесь, скорее всего, никакого нет. Родство германцев, кельтов и славян с киммерийцами восходит к тем временам древней истории, когда все они еще не были достаточно обособлены в этнолингвистическом отношении, сравнительно недавно выделившись из недифференцированной массы языков и этносов. Лишним подтверждением сказанного может служить название русского города Кимры, расположенного в Верхней Волге к востоку от Твери (и входящего ныне в состав Тверской области). Здесь, на традиционной территории проживания русского населения, некогда пересеклись пути славян, германцев и кельтов. Наследниками этого социокультурного триединства и стали впоследствии киммерийцы, мигрировавшие в далеком прошлом вместе с другими народами, говоря языком Библии, от северных пределов к югу и превратившиеся постепенно в классических кочевников, чьим символом стала степная полынь. Но такими их знает уже писаная история.