Но всё изменилось несколько лет назад. Друины стали всё чаще появляться открыто, а то и вовсе нападать на поселения. Быкоглавцы, как и туманный народ, перестали сомневаться в их реальности, но последним нежить докучала мало, потому что-то с ней делать они не спешили. А вот рогатым дикарям доставалось по первое число, ведь именно в их землях и начался самый разгул. Но, что самое странное, уверяли пленники, теперь эти твари ходили не по одной, а группами, и истребляли народу столько, что в пору и в горн трубить.

Князь Аргамус, конечно, пытался с ними бороться. И даже вполне успешно, управа на нежить нашлась, хотя и стоила великих трудов. Да вот только выследить их никак не удавалось. Нападут, поубивают народу, да потом растворятся во тьме – ищи-свищи их по всему лесу. Пока донесут князю, пока прибудут его дружинники – а уже нет никого, только плач, да слёзы баб, хоронящих мужей и сыновей.

Конечно, быкоглавцы народ сплочённый, перед общей бедой не дрогнул и пытается бороться. Да и орки поворчали-поворчали, но всё же выслали большой отряд в Бычий Лог в помощь. Только всё одно толку мало, а крупный гарнизон в каждом селенье не поставишь. Вот и начало понемногу малодушие вкрадываться в некоторые сердца.

– Так чего вы ж вы за свой дом-то не боролись? – покачал головой граф, выслушав рассказ пленников, – Вон сколько топоров собрали на мой город, вам бы их против врагов направить, а не нарушать многолетний мир меж нашими народами!

– Да разве ж можно такое победить! – воскликнул один из них, – Не успокоятся они, пока нас всех не изведут! Одного уложишь, так на его месте двое вырастут!

– Вот-вот, – подтвердил другой, с заплывшим глазом, – Детишек жалко, станут добычей такого упыря, почём зря! Предки нагрешили, а мы теперь за них расплачиваемся…

– Так, – оживился Дю Пре, – Вот здесь подробнее. Причём тут ваши предки?

– Так как же, – подал голос третий пленник, – Прежде-то эти края друидов были. По всему Колдовскому Лесу они жили, туманный народ их особо не трогал, хотя тоже воевали, как говорят. Но детишек и старцев не били, а баб разве что надругаться.

– Да и были у них стычки нечасто, – вновь заговорил первый, – Так, малой кровью расходились обычно. Друиды, говорят, народ трусливый, бегали, прятались, а на рожон не лезли, потому и жили себе тихо-мирно.

– Мы называем такое не «трусливый», а «миролюбивый», – граф недовольно поморщился, но объяснять дикарям очевидное не стал, – Так и как это всё связанно с друинами?

– Ну, так нежить-то эта – те друиды и есть, – развёл руками второй пленник, – У людей о том разве не знают?

– Впервые слышу, – холодно ответил Дю Пре. Не нравилось ему то, что он слышал, ой как не нравилось, – Догадки были, да и название… Кто его придумал, уж никто и не помнит, только действительно наводит…

– Так верные догадки-то, – закивал быкоглавец, – Друиды это, что прежде населяли тот лес, восстали из мёртвых, чтобы нам отомстить.

– За что мстить-то? Говоришь, орки с ними воевали, так их же не трогают шибко?

– Ну, вот я и говорю – воевали-то так себе, раз от разу и кровь там не лилась особо. А когда наши предки пришли, то вырезали всех людей подчистую, от мала до велика, даже орки, узнав, ужаснулись…

Граф задумчиво смотрел на пленников, не зная, что за чувство его переполнило и стоит ли сразу снести башку этим троим или сперва на их глазах казнить всё их отродье. Но потом устыдился нахлынувшему гневу и только спросил.

– Чего же так разошлись ваши предки?

– Обида у них была великая на людей. Тепла меж нашими народами нет – то все знают, но тогда была сильная ярость и жажда мести. Они ещё не знали, как много вас по миру бродит, и не думали, что в этом лесу живут совсем другие люди, непричастные к их гонениям на родине.