– Разумно.

Альгерд отвечал кратко, чтобы, не дай Боги, не дать поводов для новой речи йордлинга.

– А вы тоже в Ольданию за тем, чтобы поучаствовать в войне?

Альгерд смерил его холодным взглядом.

«Вот как! Усыпил бдительность своими нелепицами, чтобы бахнуть так грязно, как самая последняя наседка. Обычная продажная сволочь. Пошлины у него на войну уходят!»

– Кодекс коллегии волюнтариев запечатал мои уста, друг, – улыбнулся капитану Альгерд.

– Понял, понял. Кодекс. Уважаю, – пробурчал йордлинг.

Струг шёл себе по водной глади Сеймы, а мимо проплывали обычные ольданские виды, непривычные и чуждые для Альгерда, родившегося и выросшего в Ольфанде. Обдуваемые горными ветрами поля сменяли редколесье. Равнина, устремляясь вдаль, обрастала холмами и исчезала в высокогорье. Не часто попадались здесь деревни, а тем более города. Всюду властвовал простор. Альгерду казалось, что Ольдания это изнанка Ольфанда, настолько два соседних имперских королевства не были похожи друг на друга. В Ольфанде лесистом и окружённом горами жило куда больше народу, чем в древней и обширной Ольдании. Ольфандские города и замки были образцом для Хладных Земель. Даже в деревнях Ольфанда чувствовался достаток. В Ольдании всё выглядело бедным, маленьким и блёклым в свете северного ольданского солнца.

– Вы ещё увидите размах, когда доберёмся до Ардхольма – пообещал Одо, когда Альгерд поделился с ним своими соображениями. Он счёл тему вполне нейтральной для разговора с йордлингом. Достаточно нейтральной, чтобы увести мысль собеседника подальше от вопросов о войне, податях и делах государей.

Деревня, раскинувшаяся на правом от идущего по реке струга берегу, была разорена. Тяжёлый чёрный дым поднимался от тлеющих остовов изб.

– Война добралась до пределов Сеймы, – протянул йордлинг и достал ещё чернокровки из кисета.

– Похоже, дела у Рогдая идут неважно. Если так пойдёт и впредь, то Бранимир загонит его в Ардхольм и, возможно, возьмёт в осаду.

Одо захохотал от души.

– Вижу, вы постигли искусство чар, но искусство ведения войны для вас осталось в тумане, мастер. В тумане войны. Ха! – Одо ещё раз хохотнул, на сей раз собственной шутке.

Альгерда затрясло от раздражения, но он взял себя в руки. Не было смысла грозить капитану на его же корабле.

– То, что деревни горят уже под Ардхольмом, вовсе не значит, будто ольданцы проигрывают войну. Деревни горят сейчас и в Мерении, и под ближайшими городами Гардарии. Небольшие разъезды мелкопоместных вельмож всегда найдут возможность пограбить. А сейчас самое то! На наши же, Сурт их дери, пошлины, как я и говорил вам раньше…

Альгерд отвлёкся от речей Оды, посмотрел вдаль, на правый берег. Взор чародея зацепился за отряд конницы. Их было около полусотни. Ветер помог Альгерду разглядеть на большом зелёном знамени белую узорчатую медвежью лапу. Он старался вспомнить род, которому оно принадлежало.

– Граданы. Вассалы Бранимира, – буркнул Одо. – Не будет ничего, мастер Альгерд. Сцепятся пару раз, разорят несколько десятков деревень, дадут большое сражение и довольные, счастливые разойдутся по домам. Недаром, они все родичи, эти знатные. Помяните моё слово, ведь я в государственных делах знаю поболее господ из Тайного Совета Его Императорского Величества. Потому ведь как я по рекам хожу, людей разных и сословия вижу, а с замка, что на высоком утёсе ни черта ведь не видно.

Альгерд всё смотрел на уходящий от разорённой сожжённой деревни конный отряд.

– Так что вы спокойно свои дела в Ольдании делайте, ничего не бойтесь.

Последняя фраза капитана Одо прозвучала для Альгерда как-то нехорошо, даже угрожающе. Однако, прежде чем Альгерд сделал какие-то выводы, йордлинг добавил проникновенным тоном: